Примечательно, что все некриминальные версии («лавинная», «гондоло-аэростатная», «авиабомбовая», «мансийско-мистическая» и т. п.) довольно неуклюже объясняют факт одетости Золотарева и Тибо-Бриньоля, найденных, как мы знаем, сильно травмированными. Сторонники этих версий договорились до того, что раненных в палатке туристов утепляли их товарищи, самоотверженно борясь за их жизни прямо на склоне. Товарищи, дескать, отважно бросались в толщу сошедшего снега, пренебрегая страхом перед новой лавиной (или «гондолой»), искали впотьмах в снежной каше одежду и обувь травмированных, одевали и обували их на морозе, а потом бережно транспортировали вниз (никого при этом не перенося на весу, а ласково поддерживая под руки!). Приводятся даже могучие аргументы в пользу того, что все так и было. Например, шерстяные перчатки в правом кармане куртки Тибо и скомканный носок в левом валенке свидетельствуют, по мнению сторонников этих версий, о том, что Тибо утепляли, когда тот находился в бессознательном состоянии. То, что этому могут быть иные, куда более прозаические объяснения, в светлые головы сторонников некриминальных версий не приходит. При этом они не могут ничего придумать для объяснения того, почему дятловцы не «утеплили» Людмилу Дубинину и не вытащили из палатки собственные валенки, куртки и шапки. В общем, понять их логику решительно невозможно, как говорится, тайна сия велика есть.

Винить Золотарева и Тибо-Бриньоля в бегстве от палатки невозможно, поскольку такого рода выбор лежит вне этическихх координат «хорошо — плохо» («достойно — недостойно»). Семен Золотарев первым понял, сколь серьезна грозившая группе опасность и, даже не зная замыслов противника, безошибочно определил, каким должен быть итог начавшегося нападения. Его самоспасение — абсолютно логичный и оправданный выбор; погибнуть в одном строю с остальными было бы не только неоптимально, но просто-таки глупо. Про Тибо-Бриньоля можно сказать то же самое, хотя тот, в отличие от Семена, был куда менее информирован о подоплеке происходившего и, соответственно, не все понимал. Но мы можем не сомневаться в том, что беглецы не умчались в темноту, куда глаза глядят, а оставались где-то неподалеку, наблюдая за развитием событий.

Что же последовало далее?

А далее нападавшие потребовали от туристов сбросить ватные куртки и разуться, опять-таки с угрозами и бранью (всем, кто не ориентируется в туристском снаряжении той поры, подскажем, что «ватная куртка» (ватник) и «штормовая» (штормовка) — это разные детали одежды. Брезентовая штормовка надевалась поверх ватника для предотвращения намокания последнего в лучае таяния снега у костра. Поэтому сначала члены группы были вынуждены снять штормовые куртки с капюшонами, и лишь после этого должна была последовать команда снять ватники). Но эти команды выполнялись уже без избиений, поскольку физическое насилие требовалось нападавшим лишь для подчинения группы, и злоупотребять побоями они не желали. Эти люди прекрасно понимали, что лишние побои — это лишние следы, по крайней мере потенциально. Да и чего там греха таить, члены группы Игоря Дятлова в какой-то момент оказались психологически подавлены происходившим и не были способны к активному сопротивлению. Все, кроме одного.

ГЛАВА 29 ПОЧЕМУ РУСТЕМ СЛОБОДИН ЗАМЕРЗ ПЕРВЫМ?

Рустем Слободин был не только хорошим спортсменом. Он был еще и рисковым парнем. Летом 1958 г. Рустем вместе с отцом совершил пешеходный переход из города Фрунзе (нынешний Бишкек) в Андижан.