К гидростатическому отеку легких могут привести некоторые тяжелые заболевания сердца и кровеносных сосудов, бронхиальная астма, пневмоторакс. Юрий Дорошенко не имел заболеваний, способных спровоцировать отек легких: у него не было ни астмы, ни тяжелого панкреатита, ни первичной венозной констрикции, ни митрального стеноза, ни иных болезней из этого же ряда. Мы это знаем абсолютно точно, поскольку Юрий учился на военной кафедре У ПИ, проходил соответствующую медицинскую комиссию, от которой скрыть подобные заболевания ему бы не удалось. Да и туризмом он не смог бы заниматься при всем желании, потому что первый же поход по горам с двухпудовым рюкзаком за плечами закончился бы для него трагически. Поэтому все попытки «исследователей» трагедии группы Игоря Дятлова отыскать у Юрия Дорошенко болезнь, способную объяснить появление серой пены, гроша ломаного не стоят. Дорошенко был здоров — это надо принять как данность и не выдумывать небылиц.

Однако пена из его рта и носа существовала и была несомненнолегочного происхождения — клейкая и устойчивая, поскольку не исчезла за все те дни, пока уральские ветры обдували лежавшее на пригорке тело. Не исчезла она и позже — во время транспортировки тела от кедра на перевал, к вертолету, и еще позже, во время разморозки тела в морге. Ее увидел и описал судмедэксперт Возрожденный, оставив тем самым исследователям трагедии туристической группы еще одну загадку, кажущуюся парадоксальной. Если отбросить безумные версии про утопление в безводной местности или отравление неким токсичным газом (почему другие дятловцы им не отравились?), то у нас остается единственное объяснение появления этой пены.

И объяснение это возможно только в рамках криминальной версии гибели группы.

Выделение красноватой (бурой) пены из легких возможно даже у совершенно здорового человека, каковым и был Юрий Дорошенко, при так называемом «карминовом» отеке легких. Явление это описал еще в 1878 г. известный французский судебный медик Александр Лакассань, поэтому иногда этот признак называют его именем. Надо сказать, что Лакассань сделал несколько важных открытий в области судебной медицины; в частности, он был первым, кто оценил криминалистическую ценность трупных пятен, связав их появление с положением тела покойного и временем смерти. Также Лакассань первым обратил внимание на ценность татуировок для идентификации человека и провел, пожалуй, первое в мире научное исследование европейских тату. На фоне безусловно огромного вклада Александра Лакассаня в развитие мировой судебной медицины открытие «карминового» отека легких как-то теряется и кажется несущественным. Между тем речь идет об очень интересном с медицинской точки зрения явлении.

Изучая трупы людей, погибших под завалами (шахтеров под землей либо погибших под руинами домов), Александр Лакассань обратил внимание на то, что некоторые из них погибали от удушия даже в условиях свободного доступа воздуха и не имея механических повреждений грудной клетки. Другими словами, ребра таких погибших оставались целы, легкие — не повреждены, а вот дышать человек почему-то оказывался не в силах. Лакассань связал это с тем, что грудь или живот заваленного человека оказывались под воздействием статической нагрузки, нарушавшей правильное циркулирование крови во внутренних органах.