— Для этого у меня хватит смелости.

Сидя на веранде за столом, на котором освещаемые фонарем-молнией виднелись остатки недоеденного ужина, Лиз с Кейром допивали уже вторую бутылку вина. Приятное тепло разливалось по телу Лиз, но она вовсе не чувствовала себя опьяневшей. Наблюдая за своим собеседником, она изумлялась огромной разнице между двумя братьями. Этот излучал тепло; даже уголки его губ двигались совершенно по-другому, а в глазах постоянно светился смешливый огонек. Она хотела близости с ним и отдалась на волю своих чувств. У нее было не много мужчин, и она всегда была осмотрительна в таких вопросах.

— Как ты думаешь, какой длины Голиаф? — спросил Кейр. — Ведь его не было видно уже много лет.

— Где-то семьдесят пять футов, — ответила она.

— Но я же не спрашиваю, каким он показался, — засмеялся Кейр. — Мне на самом деле хотелось бы знать.

— Клянусь, я просто теряюсь в догадках. Голиаф был намного больше тех рептилий, которых я видела в свое время во Флоридском питомнике. Я помню, как мама с папой однажды взяли меня с собой на пляж, и мне показалось тогда, что самый большой крокодил был больше двенадцати футов в длину.

— Тебе очень повезло, — ответил Кейр. — Хотел бы я оказаться там чуть пораньше, так, чтобы я мог отогнать его голыми руками. Тогда бы ты была весьма признательна мне.

Она улыбнулась ему:

— Я и так весьма признательна тебе, что ты вообще оказался там. — Она налила вино в свой стакан. — Где же ты скрывался с тех пор, как мы виделись в последний раз? Следил за мной повсюду?

Он поднял руку.

— Клянусь тебе, нет. Я действительно просто проходил мимо.

— Проходил куда?

— Никуда конкретно. Я люблю иногда побродить в окрестностях. Я давно здесь не был и соскучился по Камберленду. Может, я представил себя снова мальчишкой, охотившимся вместе с Баком Моусесом.

— А ты встречался с Баком?

— Да, в первый день. Даже если бы я не встретился с ним, он бы все равно знал, что я здесь. Он ведь такой, этот Бак.

— А ты виделся с дедушкой?

— Да, пару раз. Вчера я обедал в Дангнессе. Все было, как в прежние времена.

— Тебе надо почаще встречаться со своим дедом.

— Старик не так одинок, как ты думаешь. Он очень замкнутый человек и не любит больших компаний. Ему нравится созерцать вокруг себя красоту своего острова.

— А Жермен ты видел?

— Вчера вечером мы выпивали. Я рассказал ей, что мы познакомились.

— Кого-нибудь еще видел? — Лиз внимательно посмотрела на него.

— Мне больше не с кем видеться. — Он взял ее руку и стал изучать ее ладонь, поворачивая ее к лампе. — Линия жизни очень длинная. В конце первой трети жизненного пути крутой перелом и глобальные перемены. — Указывая на остальные разветвляющиеся в стороны от главной линии, он добавил: — Перемены к лучшему. Я угадал?

— Почти, — ответила она.

— Расскажешь мне об этом?

— Нет. Не сейчас, во всяком случае. Я бы с большим удовольствием послушала тебя. Чем ты занимаешься? Как зарабатываешь себе на жизнь?

— Я пишу. Не сказать, чтобы много, но все-таки я пишу. И у меня это неплохо получается. Но это не дает мне должного денежного подспорья; родители оставили мне немного денег, и я могу себе позволить не писать, когда мне этого не хочется.

— Где ты жил последнее время? — спросила она, осторожно сформулировав свой вопрос. Она не хотела слышать в ответ общие фразы.