Он вступил в холл, озарённый всего парой свечей в медных тарелочках у стен. Отполированный металл ловил их огоньки и бросал в темноту дополнительными тусклыми комочками света. Они ничего не проясняли вокруг и только дразнили глаз.

Лиза всё ещё стояла в дверях спальни. Она так и провела два часа в ожидании шевалье, не зная, почему не идёт в постель. Её ноги замёрзли, пальцы устали сжимать деревяшку косяка. Похоже, она даже не заметила, сколько прошло времени, и вновь услышала мерное тиканье часов, только когда внизу хлопнула дверь и стало очевидно, что де Бомон вернулся.

Он выглядел усталым и держал в руках большой пакет. Лиза очень хотела выйти к нему, что-то сказать, ободрить, но боялась, что он рассердится и прогонит её. Кому же охота демонстрировать свою слабость? Лиза совсем было решилась отступить от двери, когда из-за порога соседней комнаты на верхнюю площадку лестницы упала длинная тень. Из библиотеки вышла давешняя гостья. Эта дама ожидала Шарля едва ли не с тем же нетерпением, что и Лиза.

Надин прошла вперёд и начала спускаться по ступеням навстречу хозяину дома. Девочке очень захотелось услышать, что они скажут друг другу. Дрожавшая между ними стена неприязни, казалось, сгущала воздух, и он оставался прозрачным только от сильного накала эмоций. Оба были в доспехах и оба абсолютно голыми.

— Вот и всё, Шарль, — молвила дама, сверху вниз глядя на своего давнего погубителя. — Я полностью удовлетворена твоим позором...

Лиза осторожно выскользнула за дверь и присела на корточки с боку от высокого комода из красного дерева. Её руки касались ковра, она ощущала пальцами, что ворс всё ещё жирный. Мерзавка Жаккот только собрала осколки от лампы, но не подумала хорошенько вытереть масло с полу.

— Запомни одно, — продолжала Надин, — я в любой момент могу вернуться и превратить твоё существование в ещё больший ад, чем сейчас. Живи с этим. Не забывай ни на минуту...

Она не успела договорить. Руки Лизы сами собой взялись за края ковровой дорожки и резко, с необычной силой дёрнули на себя. Дама от неожиданности взмахнула руками и, не удержавшись, грянулась оземь, просчитав затылком ступени крутой елизаветинской лестницы из морёного дуба. Она уже лежала внизу, странным образом запрокинув голову и подогнув под себя ногу, а Лиза всё ещё не могла осознать, что случившееся — её рук дело.

Девочка не могла объяснить себе, почему не визжит и не бьётся в истерике. Вместо этого она подошла к перилам верхней площадки и заглянула вниз. Шарль с удивлением и некоторой оторопью взирал на распластавшееся у его ног тело. Потом он поднял голову и, ни слова не говоря, поманил воспитанницу вниз. Вот тут Лиза испугалась. По-настоящему. До судорог в пальцах. Ей захотелось убежать обратно в спальню, забиться в кровать и накрыться с головой одеялом. Но она, как птица на свист ловца, начала спускаться по скользкой лестнице, держась обеими руками за перила.

— Значит, вы мужчина? — неизвестно зачем спросила девочка, достигнув последней ступеньки.

— Ты видишь в этом что-то предосудительное? — Шарль смерил её долгим изучающим взглядом так, точно видел впервые, и покачал головой. — Вы быстро учитесь, леди. Принесёте-ка плед из гостиной и ступайте со мной.

Лиза задрожала всем телом. Чего он хочет? Неужели заставит её хоронить покойницу?

— Вы научились создавать трупы, но понятия не имеете, как от них избавляться. — Шевалье положил злополучный пакет с документами на мраморную полку под зеркалом. — Ну, живо. Я жду.

Лиза опрометью бросилась вверх по лестнице и через несколько минут вернулась, волоча за собой клетчатый шотландский плед.