— Искать чемоданчик.

Назаренко вздохнул.

— Найдем, только прошу тебя, без резких движений. Ты со своими приемчиками мне порвешь все, что наплели мы за год с лишком. Как только блеснет твой серебристый ящик — я кликну.

Ровно через три дня к Ермакову с ответным визитом зашел Назаренко. Оглядел келью коллеги, но оценки давать не стал из вежливости. Даже не улыбнулся скептически.

— По твою душу, Виталий, — сообщил он, когда поздоровались. — Завтра по нашим прикидкам обмен.

— Товар — деньги? — спросил Ермаков. — Небось Лимузин сообщил?

— На этот раз Пикап, — парировал Назаренко. — Устраивает?

— Вполне.

— У меня в шестнадцать совещание. Будем увязывать взаимодействие групп. Ты подойди.

— Подойду.

— А пока, чтобы не выносить на совет, давай поделимся. Групп будет две. Тебя интересует чемоданчик. Его и поведешь. У тебя две машины. Меня больше интересует Исфен-диаров. Очень уж от него пахнет травкой.

— Забито, — согласился Ермаков.

— С тобой поедет Камышев. Он знает, где и что лежит. Во вторую машину подсади кого-то из своих. На случай, если возникнут трудности.

— Забито.

— Я еду в аэропорт. И оттуда поведу гостя. Он должен встретиться с хозяином чемоданчика. Где — пока неизвестно.

Поэтому придется импровизировать по ходу операции. Я надеюсь, Виталий.

— Я тоже, — сказал Ермаков. — Мне эта бодяга порядком надоела. Да, а твой Камышев как?

Назаренко молча поднял вверх большой палец. Ермаков качнул головой, принимая оценку.

На следующий день экипаж второй машины, который вел «клиента» по городу, передал его Ермакову.

— Кирилыч, — предупредил водителя Камышев, — будешь держать «жигули-девятку». Учти, машина верткая.

— Удержим, — пообещал Кирилыч.

Они приняли «девятку» на углу Неглинки, когда та поворачивала на Кузнецкий мост.

— Трогай по малой, Кирилыч, — подсказал Ермаков, реализуя право старшего. И они сели «девятке» на хвост. Перед светофором «девятка» аккуратно обозначила поворот налево.

— Сознательный товарищ, — пробурчал Камышев. — Я бы на его месте от этих мест держался подальше.

— Почему? — спросил через плечо Кирилыч.

— Рядом прокуратура.

— Не беспокойся, — возразил Ермаков. — Это он в виде моральной прививки туг околачивается.

Проехав по Рождественке, «девятка» свернула в Варсонофьевский переулок. «Петляет», — предположил Кирилыч и включил указатель поворота направо. Ермаков придвинулся к самой двери, готовый в любую минуту выйти из машины. На углу переулка стоял контейнер для мусора. На сером борту старательный хозяйственник кривыми буквами вывел надпись: «ГИПРОХОЛОД». Какой-то шутник исправил букву, и слово наполнилось зловещим смыслом: «ГИПРОГОЛОД». Не чувствуй себя столь напряженно, Ермаков обязательно рассмеялся бы! Сейчас лишь усмехнулся, не позволяя себе расслабиться. Впереди, утверждая законность дорожных правил, висел знак, запрещавший остановку машин вдоль правого тротуара вперед и назад. Знаменуя эпоху перестроечной демократии, прямо под знаком, не оставляя свободного места, стояли одна к другой машины.

— Охалпели, — сказал Кирилыч. — Идем вперед и выше ступенями перестройки.

Тем временем «девятка» миновала переулок, сделала левый поворот и покатилась по улице Дзержинского.