Впрочем, на много ее не хватило, и Роджер подхватил бутылку, когда Пенни едва ее не выронила и принялась отплевываться.

– Вот это пожар, Вуйначек! Ты знал, что это пойло такое крепкое?

– Откуда, Пенни? – пожал плечами он и принялся отпивать свою дозу. Впрочем, скоро и он закашлялся – желтый ром оказался крепче, чем он думал.

– Я просматривала твои отчеты, Вуйначек…

– Зачем?

– Хотелось выяснить, что ты за маньяк такой – проходу мне не давал, ты не забыл?

– Увы. Сожалею об этом.

– Честно говоря, боялась даже лишний раз выйти из кабинета, чтобы тебя не встретить. В моих глазах ты выглядел полным уродом, ты в курсе? Ох и отрава… Но в башку ударило основательно, я как будто даже взлететь могу, представляешь?

Пенни раскинула руки и стала кружиться, глядя в небо.

– Не стоит этого делать, – остановил ее Роджер. – Не нужно кружиться.

– Упс! Кажется, я поняла…

Роджер увидел ее глаза совсем рядом, и они оказались такими глубокими, что в них можно было провалиться и еще долго падать. Однако у него были другие планы – на вечер и вообще, на ближайшее время.

Роджер присосался к бутылке и сделал несколько глотков – больше, чем нужно. Потом у него эту бутылку вырвала Пенни, и у них пошло нечто вроде соревнования, как у двух самоубийц, то он вырывал у нее бутылку, то она у него.

– Я никогда… так не… напивалась…

– Я вроде тоже… То есть конечно… Да, напивался, но не помню когда, утром все кошки серы… Даже черны, если это утро понедельника…

– Эта малолетняя сучка… Ик! Она меня задела… Что она имела в виду, а? Йк!.. Она тебе вообще понравилась?

Роджер неожиданно вспомнил цифровика, чем-то этот странный диалог походил на разговор с инопланетянином. Оба произносили какие-то слова, но никто ничего не понимал.

Теперь и Роджеру уже стало казаться, что он может летать. Ох и забористый желтый ром!.. Правда, после таких полетов обычно было очень хреново, о чем свидетельствовал жизненный опыт. Ну ладно он – старый дурак, но эта девочка в короткой юбке, ей, может, лет шестнадцать, а она такое вытворяет.

Роджер был уверен, что целуется с малолеткой.

– Милый, я ведь лучше ее, правда?

– Пенни?

– А кого ты надеялся увидеть?.. Мы сейчас взлетим. Мы точно сейчас взлетим, я чувствую такую легкость…

– Это сегодня, а завтра будет хреново…

– Не будет, я уже вызвала вытрезвительную службу.

– Эт-то дорого…

– Не дороже флаера в клуб…

«Это да», – мысленно согласился Роджер.

– Обалдеть, как ты целуешься!..

«Кто это говорит?» – удивился Роджер краем сознания.

– О, Вуйначек, ну какой ты нетерпеливый…

«А как же Говард?!» – ужаснулся Роджер все тем же краем сознания. Он теперь окончательно раздвоился и совсем не контролировал того, второго Вуйначека, который, по последним сведениям, оказался довольно нетерпелив.

– О, милый… О!.. Еще!.. О да, милый!..

Кажется, это была клумба с ячеистой подкладкой и стекловатой вместо грунта. Здесь не было дождевых червей, сюда не добирались кузнечики, однако сдобренные стимуляторами цветы росли и пахли, как настоящие.

«Как стыдно и гадко. Гадко…»

Застрекотала очередная «экстра», распахнулись дверцы, и к пострадавшим побежали сотрудники в лимонных халатах.

– Смотрите, где-то здесь должен быть один браслет на двух персон…

– Вот он, на женщине!.