Но Оуэн по-прежнему молчал. В пятницу она ответила на звонок Стрикланда, обнаружив, что ей ужасно не хватает его.

— Я чувствую себя брошенным ребенком, — объявил он. — Мне следовало бы обратиться к чувству юмора, если бы оно у тебя было.

— Оно у меня есть, — заверила она. — Нам обоим придется обращаться к чувству юмора.

— Если это пойдет на пользу, я готов, — согласился Стрикланд. — Боюсь показаться самоуверенным, но почему придется именно мне, а не ему?

«Потому что в своей любви к тебе я сделала тебя частью себя, — подумала она. — И все, что будет необходимо вынести мне, придется переносить и тебе». Но она не стала объяснять это ему по телефону.

— Ты хочешь сказать, почему придется ему, а не тебе, Рон.

Тем не менее она согласилась увидеться с ним в следующий уик-энд, у себя дома в Коннектикуте. Они встретились в летнем домике, стоявшем среди солончаков за Уэстпортом. Из столовой открывался вид на заболоченную пойму, по которой расхаживали кваквы. Энн и Стрикланд пили «Шардоннэ», и это было ее первое спиртное со времени их последней встречи.

— Мне лучше знать, — убеждал Стрикланд. — Ты должна поверить мне.

— Рон, — упорствовала она, — ты удивляешь меня. Неужели ты на самом деле надеешься на счастье? Не будь таким ребенком.

— Я не знаю, что это. Я не могу объяснить, что это.

На автостоянке у них едва не вспыхнула ссора. Они приехали по отдельности, но теперь Стрикланд настаивал, чтобы домой они возвращались вместе. Он ехал за ней по шоссе I-95, ведя машину так безобразно, что она удивлялась, почему его не остановят. Возле дома он свернул на подъездную дорожку вслед за ней. Она впустила его, но затем, обеспокоенная его упорством и не желая сворачивать с намеченного пути, заявила:

— Будем считать, что между нами все кончено. Нам пора возвращаться к действительности.

— Если ты думаешь, что я отступлюсь, — заявил он в свою очередь, — то ты сумасшедшая. Ты еще передумаешь. Я собираюсь переделать тебя.

— Ты недостаточно хорошо знаешь меня, Рон. Если бы ты знал, ты бы не стал говорить так.

— Я не собираюсь расставаться с тобой. Из-за меня. Из-за тебя.

— Не будь таким собственником.

— У меня есть на это право.

— Нет у тебя такого права. И не загоняй меня в угол.

— Будь я проклят, если дам тебе погрязнуть в заурядности с этим болваном! В этом глупом провинциальном окружении. Как какой-нибудь толстозадой военно-морской женушке.

— Это как раз то, что я есть. И хватит об этом.

— Чепуха! Нонсенс.

— Ты становишься помехой в серьезном деле. Мы повеселились. Теперь этому пришел конец. У меня есть дела, которыми надо заняться.

— Не строй из себя холодную сучку. Меня не купишь на это.

— Ты тешишь себя иллюзиями, Рон. Поверь мне, я могу быть холодной сучкой, среди самых лучших из них.

— Я собираюсь удержать тебя от этой катастрофы. Я настаиваю.

До этого она избегала его взгляда, теперь же не отводила от него глаз.

— Что мне непонятно, так это, почему ты такой злой.

— Я ничего не могу поделать с собой. Все это убивает меня наповал.

— Меня тоже. Но тем не менее, я кончаю с этим.

— А я не могу.

Стрикланд выглядел так, словно был близок к срыву. Это начинало действовать ей на нервы.

— Придется научиться.

Он начал заикаться. Она отвела взгляд.

— Я согласен ждать, — выговорил он наконец.