Дорога петляла среди канав и рытвин. У заброшенной маленькой заправки, в две колонки да с ларьком диспетчера, стоял бесколесный «зилок», покрытый с одного бока черной маслянистой копотью. Кто-то давно тут делал привал и жег костер, смекнул старик.

Каша взял в руки автомат. Хоть следы и были старые, но лишняя предосторожность не помешает.

За грузовиком что-то гулко стукнуло о железную дверь автомобиля. Каша остановился, прислушался. Почудилось, что с той стороны, где стояла машина, доносится тихий шепоток. Неприятно укололо сердце и шевельнулись на затылке волосы.

«Кто это? Зверь или человек?» – подумал Каша, и ему вдруг показалось, что за машиной кто-то тоже едва слышно повторил: «Человек».

Дрожащими руками старик направил ствол автомата в сторону машины. Тихо произнес:

– Выходи.

Но реакции не последовало. Лишь еще раз что-то стукнуло о дверцу «зилка».

От нахлынувшего страха сознание начало работать с какими-то перебоями, все время уводя его разум в сторону от реальности. Первая волна невидимой силы была слабой и короткой, старика качнуло, и он лишь почувствовал, как по телу прошлось легкое дуновение теплого поветрия. Вторая заставила затуманиться мозг еще сильнее. Все поплыло перед глазами. Старик вновь повторил:

– Выходи.

Слово далось с трудом, словно застряв костью в глотке. Каша удивился, пораженный тем, как немощен и тих был его голос. На плечи навалилась свинцовая усталость. Захотелось бросить оружие и идти вперед к машине, потому что там… там… он не знал, что там, но чужой голос подсказывал, что в конце пути его будет поджидать приятное забытье. В нос ударил тяжелый трупный запах, но идущему на верную погибель было уже все равно. Сердце начало словно бы покрываться накипью тоски, а руки окончательно ослабели и, безвольно свесившись, выронили оружие. Автомат, крутанувшись в воздухе, брякнулся на еще не покрытый изморозью асфальт. Этот звук и вывел Кашу из сонливости.

«Да что же такое?! – всполошился старик и отскочил в сторону, точь-в-точь как кошка от собаки. – Какие-то потусторонние силы едва на тот свет не утянули».

Каша схватил горсть ноздреватого прессованного снега с обочины дороги и начал остервенело растирать им лицо. Боль и холод окончательно отрезвили голову. Путник сплюнул скопившуюся во рту мокроту и едва не опорожнил желудок, вдруг почувствовав, как тут воняет – ветер поменял направление и принес сводящий с ума трупный смрад разложения.

Каша поднял автомат и бросился прочь, почти не разбирая дороги.

Сколько он бежал, Каша не знал. Но когда жуткая машина скрылась за горизонтом, вдруг с ужасом осознал, что заблудился. Место было абсолютно незнакомым. Чужие овраги, чужие холмы, чужое небо. Он здесь ни разу не был. Осознание этого растревожило старика. Он мог вернуться назад, потому что видел цепочку своих следов, но не хотел идти туда, где пахло мертвецами.

«Уж лучше вперед. Вон за тем пригорком, должно быть, и стоит старый мост. Через него и дойду до леса».

Но моста не оказалось ни за первым пригорком, ни за вторым. И даже ни за третьим. Окончательно сбившись с пути, уже небезосновательно сомневаясь, что сможет вообще возвратиться к грузовику, старик устало присел на небольшой ледяной бугор – перевести дыхание. Во рту от долгой ходьбы пересохло, нестерпимо хотелось пить.