Костя никогда не думал, что станет продюсером. После школы он окончил компьютерные курсы, был разработчиком в солидной фирме. Будучи общительным человеком, он обожал всякие шумные сборища и активно призывал начальство по любому поводу отмечать корпоративные события. То юбилей одного отдела, то другого, то всей фирмы. Придумывал и места для проведения праздников — рестораны, загородные пансионаты. Один раз добровольно вызвался помочь устроителям, поехал в цыганский театр и пригласил оттуда певцов. Они так хорошо выступили, так украсили вечер, что после этого Халатина просили приглашать к ним кого-нибудь из знаменитостей. Он и не отказывался.

Татьяна Светлоярова была для него идеалом женщины. Он считал ее неописуемой красавицей. Когда Светлоярову показывали по телевизору — к сожалению, это происходило реже, чем хотелось бы, — Костя не мог оторваться от экрана — наслаждался. Но ему боязно было подумать о том, чтобы позвонить этой очаровательной женщине, вести низменные разговоры о гонораре за выступление, объяснять, какая машина за ней приедет. Тем не менее однажды он решился на такой отчаянный шаг. Татьяна согласилась выступить у них на фирме.

Все связанные с ней хлопоты Костя взял на себя. Он увязался ехать за ней на машине, хотя водитель прекрасно мог сделать это один. Он взял у директора деньги, чтобы лично гонорар вручить певице. Все время ни на шаг не отходил от почетной гостьи, старался, по возможности, угодить ей.

Светлояровой понравился этот высокий большеглазый паренек с подкупающей улыбкой. В то время у нее не было продюсера, и она попросила Костю помочь ей в организации очередного концерта. Сначала одного, а когда тот прошел успешно, другого, третьего. Постепенно Костя увлекся этим делом, которое сначала считал какой-то игрой, а потом решил сделать работой. Ему нравилось общаться с разными людьми, ездить в другие города. Раньше он безвылазно сидел в фирме с утра до вечера, и это однообразие тяготило. Динамичная гастрольная жизнь, да еще рядом с Татьяной, тень известности которой касалась и продюсера, засосала его с головой.

Так что накануне концерта к режиссеру Сандомир-скому подошел не робкий юнец, каким Костя был раньше, а умудренный полугодовым опытом деятельности в шоу-бизнесе человек. Он даже не стал дожидаться, когда тот окажется в своем кабинете. Улучив момент, перехватил за кулисами, быстро сунул в нагрудный карман его рубашки несколько долларовых купюр:

— Аркадий Михайлович, дорогой, Татьяна Андреевна сейчас готовится к туру по Сибири. Ей, конечно, важно выступить завтра в концерте последним номером. Для Прыжкова это значения не имеет, а для нее это вопрос жизни и смерти. Организаторы пообещали тогда повысить ей гонорар, и мы хотим поделиться с вами частью выданного аванса. Надеюсь, вы окажете такую божескую милость. Для меня это тоже жизненно важно. Если Татьяна Андреевна убедится, что я способен помочь ей даже в таком концерте, она поверит в мое всемогущество. Я так волнуюсь, нынче утром кофе пил без всякого удовольствия.

Режиссер засмеялся и махнул рукой, мол, что тут с вами поделаешь. Косте показалось, что тот согласился. Однако Сандомирский вдруг посерьезнел, выудил деньги из карманчика и вернул их начинающему взяткодателю.

— Вы, конечно, понимаете, что я могу швырнуть эти деньги вам в лицо и устроить дикий скандал, — сказал Аркадий Михайлович. — Чтобы вы не подумали, будто все на свете покупается. И вы даже не догадываетесь, почему я обойдусь с вами в щадящем режиме. Объясню. Бывает, случайно маленькая деталь перевешивает все разумные доводы. Знаете, чем вы меня пленили? Своей грамотностью. Вы сказали не «на концерте», как говорит Подавляющее большинство, а по-настоящему интеллигентно: «в концерте». Это сыграло решающую роль. Идите и передайте это Татьяне.

В это время за кулисами появились музыканты, и Сандомирский пошел с ними на сцену.