Ликовала темная и дремучая Россия. Сгубил господь дьявольскую выдумку! «Чертовы расшивы» больше не испоганят дымом — небес и колесами — водную гладь. Толстым, сивобородым попам больше не надо, возглавляя воющую толпу, предавать пароходы анафеме и святить речную воду, очищая от скверны.

Но неугомонный дворянин Всеволжский грезил речными далями, покрытыми кораблями с паровой машиной. Между прочим, их тогда называли «водоходы» или «пироскафы», а «пароходами», как ни странно, назывались паровозы, впервые в России построенные отцом и сыном Черепановыми у нас же, на Урале, в Нижнем Тагиле у Демидовых. Прошло пять лет после той бурной весны. В Санкт-Петербурге немец Карл Берд потирает руки — так и надо этому выскочке Всеволжскому!

Но иностранцы в России — как двести лет назад, так и сейчас — народ продажный. И Всеволжский платит Карлу Берду за право строительства нового парохода три тысячи пудов листового железа — неслыханную по тем временам дань. Берд доволен: ему главное — личная выгода, а на Россию ему плевать. А в Пожве снова застучали топоры и молоты — на заводе Всеволжского строится третий пароход.

Его назвали по имени хозяина завода — «Всеволод». Значит, «владеющий всем» — всеми реками. Почти как креститель Руси князь Владимир — «владеющий миром». «Всеволод» вышел на камские просторы в 1821 году. С тех пор не находит себе покоя камская вода от пароходов, теплоходов, дизель-электроходов, бороздящих ее просторы.

Сегодня флагманы Камского пароходства — три четырехпалубных лайнера, называющиеся «Маяковский», «Достоевский» и «Фурманов». Бесспорно, это достойнейшие имена в истории России. Но что сделали эти люди для Камы? Почему их именами названы флагманы? Почему забыты Всеволод Всеволжский или пароходовладелец Николай Мешков, столько сделавший для Перми, основавший в ней на собственные деньги первый на Урале университет? Почему забыт первый начальник Камского пароходства Златогорский, председатель большевистского комитета легендарного крейсера «Аврора», человек, который руководил восстановлением камского флота после того, как колчаковцы полностью сожгли этот флот в устье Чусовой? Почему, наконец, затон, где зимуют лайнеры, носит имя Дзержинского, хотя он построен пермскими купцами и пароходчиками братьями Каменскими, вышедшими из беспросветной нищеты благодаря своим талантам и энергии?

Все забыто. Только красные камские берега хранят память об этом, но равнодушному человеку они никогда ничего не расскажут.

В 1954 году в Перми построили Камскую ГЭС. Плотина подняла воды Камы на 21 метр. Подпор воды распространился на 300 километров вверх по течению. Ушел под воду и Пожвинский завод Всеволжского. А ведь затерянная в прикамских лесах маленькая Пожва наравне с сиятельным Санкт-Петербургом может считаться родиной отечественного пароходостроения. Осталась от завода одна труба, торчащая из Камского моря. Труба — первая колокольня уральских городков. Храм средь волн.

На Пожвинской трубе — дата основания завода. Мы живем. Дай бог, чтобы на этой трубе не появилась вторая дата.

Мурчисон

Иноземцев разных-всяких премного повидали пермские мужики. Даже поговорку сложили, ибо из кажной державы гость за своей выгодой на Урал катил: агличанин — заводчанин, из неметчины — на заплечины, хранцуз — барчукам догруз.