— Справедливость, господин.

— Справедливость? — махнул рукой он, приглашая раскрыть ответ.

— Да. Я могла изменить мир к лучшему. Принести пользу. А потому должна была это сделать. Преступник не имеет права уйти от ответа.

— Благородное желание. Это всё?

— «С большой силой приходит большая ответственность», — так сказал один товарищ.

Лорд-Наместник склонил голову набок

— Кому принадлежат эти мудрые слова? Их можно применить и к любому правителю. Ибо ноша его тяжела, а ответственность несоизмерима.

— Сир Бенджамин Паркер, господин, — подавив смешок, ответила орчанка.

— Я запомню это имя. Хмм, нужно будет наведаться в библиотеку во дворце. Поискать его труды. Вы можете идти.

Репутация с Каспианом кон Валле повышена на 2 200 (Равнодушие).

Стоило ей отойти, как к ней приблизился знакомый слуга.

— Герцогиня желает побеседовать с вами. Прошу следовать за мной.

Пожав плечами, Фурия пошла за ним и вскоре ступила внутрь очередного роскошного тента. Это слегка начинало утомлять.

Эмилия уже ждала её, сидя рядом с журнальным столиком, на котором стояла пара бокалов, графин и ваза с фруктами.

— Присаживайтесь, дама. Угощайтесь. Я бы хотела отнять немного вашего времени, — сухо произнесла женщина.

На вид ей было под пятьдесят, но она хорошо сохранилась. Сочетание огненно рыжих волос, веснушек и молочной кожи придавали ей необычный запоминающийся вид.

— Я слышала, всё, что сказал Наместник… — задумчиво протянула герцогиня. — Выходит, это правда? Шальберы действительно убили Ансельма? Вы уже в курсе, что он приходился мне братом?

— Да, герцогиня.

— Не нужно титулов наедине. Можно просто Эмилия.

— Хорошо.

— Как вы познакомились с ним? — в её голос прорвались первые эмоции. Он дрогнул. Сломался.

«Не говори ей, пожалуйста…» — паладин вложил всё убеждение в просьбу. «Если узнает, что я не ушёл в загробную жизнь, только расстроится.»

— Шальберы отравили его. Сочли мёртвым и бросили за стенами замка, — не очень складно проговорила девушка. — Я нашла его, когда он умирал. Перед смертью Ансельм рассказал мне свою историю. Я пообещала ему восстановить справедливость.

— И ради этого все эти годы вы ждали? Рисковали собой ради бывшего врага? — в тоне Эмилии сквозило недоверие. — Война до сих пор свежа в памяти многих. Орков не любят в Оснии. И всё же вы пришли в самое сердце наших земель, чтобы бросить вызов тому, кто могущественнее вас во много раз. Почему?

— Потому что даже враг достоин милосердия, — в её голове всплыли слова, выбитые под Мизерикордом. — И отношения между нашими странами не меняют того, что правильно.

Герцогиня склонила голову и… заплакала. Из-под маски чинной аристократки проступила обыкновенная усталая женщина. Полная горя и тревог.

— Прошу простить. Вы похожи на него, — утирая щёки платком проговорила она. — Сельми был таким же идеалистом. Много рассуждал про честь, благородство и справедливость. Наш батюшка крутил пальцем у виска и считал то, чем занимался мой брат, сумасшедшей блажью. Драться за крестьян и ремесленников на ордалиях. Пфф. Признаться, я и сама долго думала также. А теперь прошли годы, и я вижу, что брат был прав. Доброе имя — это всё, что остаётся после нас, когда мы уходим. Памятники Сельми стоят во многих местах. Люди вспоминают его с благодарностью.