Маркел вошёл. Воевода, правильнее – первый воевода на Казани, князь Иван Михайлович Воротынский, сам из себя тучный, грозный и уже в годах, сидел у стены на лавке. Перед князем на низеньком столике лежала Маркелова подорожная. Маркел, держа в обеих руках шапку, поклонился великим обычаем. Воротынский молчал. Маркел стоял согнувшись. Воротынский усмехнулся и спросил:

   – Князя Семёна человек, так, что ли?

   – Точно так, – ответил Маркел, распрямляясь.

   – Что, – дальше спросил Воротынский, – опять у нас что-то не ладно, коли ты приехал?

   – У вас всё ладно, – ответил Маркел, – а вот за морем не ладно.

   – А что у них не так? – спросил Воротынский. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Я слыхал, тебя в кызылбаши послали, за слоном. Так это или нет?

   Маркел водил глазами по сторонам и ничего не отвечал.

   – Эх, ты! – безо всякого одобрения сказал Воротынский. – Ну и ладно! – И повернувшись в сторону, окликнул: —Осорин! Иди сюда!

   Маркел начал считать про себя. На счёт десять вошёл Осорин, или, если тоже правильней, то первый государев на Казани дьяк Осорин Иван.

   – Ваня, – сказал, повернувшись к нему, Воротынский, – это ты мне про персиянского слона рассказывал?

   Осорин кивнул, что он.

   – И вот человека послали, – сказал Воротынский, указывая на Маркела.

   Дьяк покачал головой, насупился, сказал:

   – Недоброе это дело. Великий Турка крепко обидится. Опять будет у нас с ним война.

   – Из-за слона, что ли? – спросил Воротынский.

   – Слон не слон, – ответил Осорин, – а Турка этого так не оставит. Опять он сюда придёт!

   – Когда это он приходил сюда? – удивился Воротынский.

   – Раньше не приходил, а вот теперь придёт! – дерзко ответил Осорин. – И кого мы против него выставим? Слона, что ли? Хотя он, надо признать, зверина страшная.

   – А ты что, видел его? – спросил Маркел.

   – Вот как тебя! – ответил Осорин. – Я тогда в Астрахани был, государь боярин посылал. Так, государь?

   Так, важно кивнул государь боярин, или, правильнее, Воротынский.

   – И какой он? – спросил Маркел.

   – Здоровенная зверина! – сказал Осорин. – Но очень вздорная. Если ему кто-нибудь не глянется, так он того убить готов! А что ему нас убивать? Один раз наступил, и оттебя только кучка дерьма останется.

   – Но-но! – строго сказал Воротынский. – Мы не в хлеву, Осорин!

   – Прости великодушно, государь, – сказал, смущаясь, Осорин.

   – Я-то ладно, – сказал Воротынский. – Я в жизни всякого наслушался. А ты бы лучше что-нибудь дельное человеку сказал. Человек, может, на смерть едет, так надоумил бы ты его на что-нибудь.

   – А что я? – с обидой сказал Осорин. – Я слона только один раз видел. Потом я уехал. Потом он сдох. – Тут Осорин тяжело вздохнул и прибавил: – Отпусти меня, государь боярин, мне сегодня нужно ещё три бумаги перебелить, эти же завтра уходят. – И он указал на Маркела.