А колокола продолжали звонить. Потом караван повернул на Казанку, и колокола понемногу затихли. Маркел перестал оглядываться. День тогда был тёплый, солнечный, на небе было много облаков. А берега были угрюмые, густо заросшие лесом, и опять думалось только о том, что поторопился он вчера, нужно было поставить на насаду караульщика, и тогда бы никого не зарезали. А почему он торопился? Да потому, что не его это дело, оно его только отвлекало, а его дело – это слон, царь-государь его за ним послал, вот он и едет в Персию, привезёт оттуда слона, царь-государь обрадуется, скажет…

   Эх, тут же подумалось, да ничего царь-государь ему не скажет, не до него будет царю, а вынесут ему полштуки шёлка бухарского да пару красных сапог кызылбашских, со скрипом, да стакан жемчуга гурмызского, да что ещё? Маркел ещё сильней задумался.

   Но тут подошёл Кирюхин, сел рядом с Маркелом и насмешливо спросил:

   – Что же ты своего сотоварища бросил? Он без тебя один не справится.

   – Збруев мне не сотоварищ, а слуга, – строго сказал Маркел. – И у него своё дело, а у меня своё.

   Кирюхин помолчал, потом опять спросил:

   – Так это что, в самом деле правда, что тебя к ним за слоном послали?

   – Да, это так, – сказал Маркел. – А тебе что, разве этого не говорили?

   – Ну, как бы говорили, да, – уклончиво сказал Кирюхин. – Ещё зимой говорили, когда приезжали ваши к нам. Я напрямую у них спрашивал, а они отвечали: не знаем, бояре ничего ещё не говорят. А теперь я вижу, всё давно решили.

   – А чем тебе слоны не угодили, что ты на них так зол? – спросил Маркел.

   – Я на слонов не зол, – сказал Кирюхин. – Мне людей своих жаль. И корабля. Расшатает эта тварь корабль и всех нас перетопит. А по берегу его вести нельзя. По берегу, твои московские сказали, он сдохнет. Ведь говорили же тебе, что нельзя его вести по берегу?

   – Ну, говорили.

   – А я видел, как он шёл по берегу, – сказал Кирюхин. – Он легко шёл, почти что рысью.

   – Но потом ведь сдох! – сказал Маркел.

   – Обкормили его, вот и сдох.

   – Чем обкормили?

   – А откуда мне знать? – уже сердито ответил Кирюхин. – Я же его не кормил. Я его только один раз видел, и то издалека. Его тогда по берегу вели, из Астрахани на Царицын, а мы шли на стругах из Царицына на Астрахань. Далеко его вели – может, с версту от нас. Вот такой он казался, с вершок. И он ушёл, а мы уехали. А после, когда мы обратно ехали, нам говорят: а вон видите ту горку? Так это слона там закопали.

   – Где это? – спросил Маркел.

   – Будем ехать мимо, покажу, – сказал Кирюхин.

   Маркел задумался. Потом опять спросил:

   – А что такое Ведьмина коса? И где это?

   – А зачем она тебе? – сказал Кирюхин. – То дело всё равно уже пропало.

   – Ну так если пропало, то чего его теперь жалеть? – сказал Маркел. – Или не знаешь?

   – Как это я не знаю?! – сердито ответил Кирюхин. – Да я всё здесь знаю, по всей Волге! Каждую мель, каждый камень, каждую корягу! Да я, может, пятнадцать лет туда-сюдатут хожу!

   – А Яшку видел?

   – Ну, видеть не видел, – ответил Кирюхин с усмешкой, – а слышал, когда мы сидели в кустах, а он своим кричал, чтобы они лучше нас искали.