– Ты цела, Варения?! – заплетающимся языком проговорил опомнившийся Луций. Он покрылся багровыми пятнами и как будто немного протрезвел.

Но женщина повернулась и, сопровождаемая двумя преторианцами, быстро побежала к дому. Правда, на ходу обернулась и одарила Марка благодарным взглядом. Сейчас ее некрасивое лицо показалось ему даже симпатичным – наверное, от нахлынувшего чувства благодарности…

Вскоре появился озабоченный хозяин дома. На Луция он не обратил никакого внимания, зато приветливо улыбнулся Марку. Но улыбка тут же исчезла с каменного лица.

– Что произошло, Александр? – грозно спросил он.

Тут же от кустов отделился начальник местной стражи – высокий, подтянутый, бравый. Накинутый на правое плечо красный плащ открывал украшенный золотыми розетками кожаный нагрудник.

– У Макрипора была любовь с Квартой, – почтительно доложил он. – Но госпожа узнала и продала Кварту в лупанарий. Вот он и взбесился…

– О времена, о нравы! Патрицианка должна учитывать чувства рабов! – префект за волосы поднял отрубленную голову, впился тяжелым взглядом в безумно вытаращенные глаза и плюнул в окровавленное лицо.

– У кого этот пес взял меч?

– У Лутория, – мрачно ответил стерегущий труп гвардеец.

– Взять Лутория под стражу! Завтра он будет сурово наказан!

– Слушаюсь, мой префект! – Александр кивнул.

Крадок отбросил голову в кусты, и стражник поспешно вытер его окровавленную руку полой собственного плаща. Теперь префект повернулся к Марку. Каменное лицо вновь смягчилось.

– Отличный удар и смелый поступок, легионер! Ты спас мою дочь! – произнес он и еще раз взглянул на молодого воина, на этот раз оценивающе. Так смотрят перед покупкой на жеребца или на молодую рабыню.

– Хочешь поступить в преторианскую гвардию?

Марку показалось, что он ослышался. Жалованье преторианцы получали в три раза больше, чем обычные легионеры, а служили на десять лет меньше, к тому же служба в гвардии считалась почетной и сулила продвижение по карьерной лестнице.

– Ну же? – Публий Крадок ободряюще улыбнулся.

– Почту за честь! – ответил Марк и четко приложил кулак к груди.

Авл Луций кашлянул. Он молчал, но испепелял своего охранника ненавидящим взглядом. И Крадок это заметил.

– Возвращайся домой, Авл! – холодно приказал он. – Когда будет нужно, я тебя призову. А этот благородный юноша останется у меня.

Луций поклонился, бросил еще один испепеляющий взгляд на Марка и, пятясь, удалился.

– Сегодня твой командир струсил, – произнес префект преторианцев. – И такой хотел жениться на моей дочери…

Только сейчас Марк заметил, что хозяин тоже пьян, но крепко держится на ногах.

– К тому же я слышал, он любит всех подряд. Вернее, любит, когда его все любят. Это так? – Крадок почти вплотную приблизился к Марку.

Тот вконец растерялся.

– Я благодарен богам за то, что они позволили мне служить под знаменами этого мужественного воина… – забормотал он, но громкий смех хозяина виллы прервал его речь.

– Ты сказал мужественного?.. Ты либо лжешь, либо заблуждаешься. Только что он испугался взбесившегося раба.

Префект оборвал смех так же внезапно, как и рассмеялся. Затем тихо, будто самому себе, пробормотал:

– Одно можно сказать наверняка: кровь этого мужественного воина не добавит здоровья и благородства роду Крадоков. Ты знаешь, солдат, что даже самым породистым лошадям периодически нужна свежая кровь диких скакунов?

– Я пехотинец и не разбираюсь в лошадях, – пробормотал белокурый легионер и понял, какую глупость сморозил.