Прошла неделя, потом вторая, месяц... Время текло неумолимо, а по раскрытию дела пока никаких подвижек. Старушки меня охотно встречали, что-нибудь рассказывали о своей жизни, о козочках и кроликах, которых разводили, а потом приторговывали мясом крольчатины и козьим молочком. А вот как шло расследование убийства, их мало интересовало. Когда меня об этом спрашивали, то и я, подстраиваясь к ним, пожимал плечами, вздыхал, давая понять, что у меня и без того работы по горло.

   Сестры были глубоко верующими и часто ездили в церковь на богослужения, отмечали все церковные праздники, блюли посты, усердно молились. Меня благодарили за заботу и внимание, просили почаще заезжать. Я и заезжал, но по-прежнему не покидал вопрос -- почему они так равнодушны к расследованию? Точила мысль, что женщины от меня что-то скрывают. И если так, то как проникнуть в их души? Нет, к ним нужен был какой-то другой подход. Похоже, они меня воспринимают все-таки настороженно. И постепенно созрел дерзкий план. Задумка, в общем-то, была проста, но ее реализация могла помочь войти в полное доверие к бабушкам. Что это был за план?

   На улице Малявина жила семья Власовых, в которой были два брата, склонных к употреблению спиртного и мелкому воровству. Они у меня были на постоянном учете. Под большим секретом я попросил их своровать у бабушек несколько кроликов. Совершить кражу было несложно, зная, когда старушки уедут в церковь на богослужение. Сказал, что за кражу им ничего не будет, так как она мне необходима в целях проведения оперативных комбинаций по раскрытию убийства. Но строго-настрого предупредил братьев, чтобы ни один кролик не пропал, а то за это ответят на всю катушку.

   Они согласились и вскоре позвонили, сообщив, что кроликов и двух козлят у старух сперли, и вся эта живность под замком в их сарае. Еще раз предупредив, чтобы все было в сохранности, я стал с нетерпением ждать звонка от старушек. Знал, непременно позвонят, и не ошибся. Вскоре позвонила вдова Козловского, Евдокия, и в расстроенных чувствах попросила побыстрей заехать к ним.

   -- Что-то случилось? -- спросил я. Но по телефону она объяснять ничего не стала, заявив, что все расскажет при встрече. Велев больше никому не звонить, я, не задерживаясь, выехал.

   При встрече старушки сквозь слезы поведали о том, что я, собственно, уже знал, и Христом Богом просили найти воришек. Пообещав обязательно найти воров, я рванул к братьям Власовым. Забрал козочек и кроликов и погрузил в машину, решив вернуть их хозяйкам на следующий день. Передержать живность у меня было где.

   Ой, как были рады старушки, когда я им вернул в целости и сохранности кроликов и козлят! Это надо было видеть. Они от счастья плакали и всё благодарили, благодарили. Я сказал, что воры задержаны и ответят по всей строгости. Пришлось врать, но с того дня я стал их лучшим другом.

   Гм, но другом-то хоть и стал, а вот про гибель Александра Тимофеевича они по-прежнему молчали, хотя по всем другим вопросам охотно откровенничали. Меня это расстраивало и вновь заставило задуматься. Что же их сдерживает рассказать всю правду, ведь всем своим нутром чувствовал, что они знают, как все было... Ну и упертые же попались бабушки-богомолки! Только и слышишь -- помилуй, нас, Господи, помилуй души наши грешные!.