Всё было покрыто пушистым слоем инея. Крыши домов, трава, листья на деревьях — всё, куда ни взглянешь, бело. Лужица возле дома покрылась паутинкой льда. Изо рта шёл пар.
— Дождались! — ворчал дед, выходя на крыльцо. — Упреждали ведь… Вчера надо было копать!
Но Ваня не слушал.
Вернувшись домой, он надел шапку, пальто и побежал на участок.
Здесь та же картина. Еще издали он увидел побелевший шалаш и седую траву вокруг участка. На ботве картофеля не было инея, но листья стали блестящими, словно лаком покрытые. Ботва замёрзла. Поднимется солнце, обогреет её, и она почернеет.
Встав на колени, Ваня ковырнул землю. Верхний слой смёрзся и покрылся корочкой. Но не глубоко, не больше сантиметра. Значит, до клубней мороз не добрался. Это немного успокоило его.
Николай Тимофеевич сидел за столом и пил чай, когда в дом вошёл встревоженный Ваня.
— Что? Переполошился? — спросил он, сразу угадав, зачем так рано пришёл мальчик. — Прихватило вашу картошку?
— Замёрзла, Николай Тимофеевич. Вся дочиста…
— Ну, значит, надо копать.
— Боюсь я… Вдруг и клубни подморозило.
— Ну что ты… Ничего им не сделается.
В это время из своей комнаты вышла с полотенцем в руках Мария Ивановна.
— С добрым утром, Ваня! Что ты рано так?..
— Да вот испугался за картофель, — сказал Николай Тимофеевич.
— Я думал, может, в школу сегодня не ходить, — сказал Ваня. — Уборкой заняться.
— Ничего, ничего, Ванюша, — успокоила его Мария Ивановна. — Долго ли вам выкопать! Вернётесь из школы и до вечера успеете всё убрать.
Ваня вздохнул, нерешительно надел шапку и вышел.
Весь день сегодня в школе говорили про картофель.
В переменах к бригадирам подходили ребята и предлагали им помочь на уборке, но бригадиры отклонили все предложения:
— Ничего, мы и сами справимся!
Кончились уроки, и мичуринцы почти бегом отправились домой.
Солнце грело плохо и не могло справиться с холодом, но ботва картофеля отошла и, почерневшая, беспомощно поникла.
Когда ребята явились на участок, то застали здесь „скороспелую бригаду“, сидевшую вокруг весело горящего костра. Грудой лежали принесённые корзины, лопаты, вилы.
— А вы чего тут? — спросил Саша.
— Пришли вам помогать, — ответила Валя Тигунова.
— А мы и без вас обойдёмся, — заявила Тося.
— Наверно, обойдётесь! — с улыбкой сказала Валя. — А только долг платежом красен. Вы нам помогали, вот мы и решили рассчитаться. Дело такое, ребята! Картошку надо сразу выкапывать — и в помещение. Мария Ивановна велела в комнату правления таскать. Там она пока полежит…
Ване понравилось, что комсомольцы ждали их прихода и не начали копать.
Всем было понятно, что это право ребят. Очень было бы обидно, если бы кто-то другой выкопал первые клубни.
— Ваня, только не надо путать, — предупредила Зина. — Ты следи сам, куда складывать картошку: в одну сторону нашу, а в другую вашу. А потом, когда свешаем, можно всё вместе.
Скоро обо всём условились, распределили всех по местам и разошлись по участку. Ваня взял лопату и вывернул первый стебель.
На нём было два розовых, средней величины, клубня.
— „Северная роза“! — объявил он.
— А что? Картошка как картошка! — сказала Валя, показывая клубни комсомольцам.
— Граммов по семьдесят, не меньше!
На делянке у девочек послышались восклицания и торжествующий крик:
— Ого-о! Видали? Ребята, смотрите, какая!
Тося прибежала и принесла крупный белый клубень „Камераза“. |