Ваня спохватился. Насчёт ласточки и веры Степан Владимирович действительно говорил, а всё остальное Ваня прибавил для большей убедительности.

— А кто мы такие? — продолжал он. — Ребята из колхоза — только всего и названия. Нас таких миллионы. И всякие есть… Мария Ивановна говорила, что в колхозе надо много знающих людей: колхозных инженеров, трактористов, животноводов, садоводов, полеводов, химиков… и вообще всяких специалистов. А многие из ребят мечтают в городе работать… А почему? Будто в колхозе нет интересной работы. А что мы знаем? Вот про картошку мы тоже ничего не знали, а что на проверку выходит? Привезли мы те клубни и положили в тепло…

Теперь Ваня вернулся к написанному им докладу и рассказывал о том, что они сделали.

Павел Петрович, прищурив глаза, смотрел на Ваню. Способности мальчика были известны всей школе, но сейчас он неожиданно раскрывался с новой стороны. Как убедительно и просто говорил Ваня, и как его слушали! Очень верная мысль мальчика о том, что ребята стремятся уехать из колхоза и мечтают приложить свои силы где-то в другом месте, задела и случайно присутствующих старшеклассников. Даже Верочка Фомина задумалась. Она собиралась на будущий год поступить в техникум и работать в городе. А почему? Разве она не любит деревню? Разве негде тут применить свои способности?

Да сколько угодно! Стоит только захотеть…

— Очень многое можно сделать с картофелем, — продолжал Ваня. — Мы, конечно, стараемся… Девочки пока нас перегнали, но мы не сдаёмся и только осенью узнаем, кто кого победит. Скоро все ростки пересадим в парник. Если вам интересно, то лучше приходите сами и посмотрите…

Долго и шумно хлопали ребята. Доклад понравился всем. Единственный человек, который остался недоволен, был сам Ваня. Ему казалось, что он не выполнил советов Марии Ивановны — никого не задел, никого ни в чём не убедил.

34. Помощь

Весна торопила. В тёплом воздухе стоял запах молодых трав и распустившихся берёз. Земля созрела. Она послушно переворачивалась под блестящими плугами, охотно рассыпалась на мелкие комочки от зубьев борон и лежала пушистая, влажная в ожидании семян.

На доме правления повесили плакат — „Проведём сев в сжатые сроки“.

Трактора работали круглые сутки.

Грачи, вороны стаями перелетали с места на место, важно, переваливаясь, ходили по борозде за пахарями и подбирали вывернутых червей и личинок.

Тринадцатирядная сеялка, запряжённая парой крепких и сильных лошадей, ни минуты не простаивала.

Комсомольцы второй день высаживали из парников в поле ранний картофель.

Солнце стояло еще высоко, когда бригада мальчиков, в полном составе, вышла с тропинки на дорогу.

— Эй! Берегись! Картофельники! — раздался сзади крик.

Ребята посторонились. Один за другим их перегнали на велосипедах трое семиклассников, живущих в совхозе.

— Три тысячи пятьсот сорок! — крикнул передний, поровнявшись с Ваней.

— Чего-о?

Дальнейших слов мальчики не слышали. Велосипедисты быстро поехали под уклон и свернули влево, на шоссе.

— Чего это он сказал? — спросил Ваня и сейчас же догадался: — Это он задачу с ростками решил.

— И совсем неверно, — сказал Боря.

В это время глухо заворчал гром. Казалось, будто по булыжной дороге затарахтела громадная телега, раскатилась под горку и никак ей не остановиться.

— Ребята! Первый гром!

Мальчики оглянулись. За озером поднималась тяжёлая туча, а под ней, как занавеска, висела тёмная, сильно скошенная полоса дождя.