— Под пушкой она не посмеет вякнуть, станет послушной и покорной, — сказал Марат, открывая дверцу.

Только выбрались из машины, а тут Светлана нарисовалась! Все трое опешили, застыв на местах, правда, Тарас произнес чуть слышно:

— Чего стоим? Хватаем и тащим…

— По сторонам посмотри, — процедил Марат. — Нам не нужны свидетели.

— Глянь, как чешет, прямо выписывает, — восторженно вымолвил Гена. — И задница крутится, как колесо обозрения. Видно, парень ей попался что надо, а у меня баб не было… Что ты сказал про свидетелей? Где?

— Вон, — буркнул Марат. — И вон. Глаза разуй.

М‑да, обычно подобные старые узкие улочки пустуют в течение двадцати четырех часов, но в свои права вступил закон подлости. С одной стороны бабка с декоративным пуделем ползла по тротуару, на роликах катались парнишка с девочкой — другого места не нашли. А чуть дальше по направлению к похитителям шли мужчина с женщиной, оба явно «ботаники», такие в свидетели сами лезут, их просить не надо, потому что типа — честные. Ну, еще три человека находились в отдалении с другой стороны.

— Едем за ней, — бросил Марат, идя к авто.

— Слушайте, я не спал ночь… — запротестовал Тарас. — Я не соображаю… у меня реакция снижена…

— Да без тебя обойдемся, — отмахнулся Гена. — Гони на базу.

Они с Геной сели в машину и укатили.

Светлану заметили на остановке, здесь тоже ее не заберешь. Она села в троллейбус, которому Марат встал в хвост и тащился за ним на черепашьей скорости. Девушка сделала пересадку, ехала еще с полчаса, вышла у спорткомплекса и побежала внутрь, оба преследователя рванули за ней. Девушка купила билет, естественно, Марат с Геной тоже приобрели билеты, тем более что цена копеечная.

В небольшом зале зрителей собралось прилично, включая детвору разных возрастов, очевидно, это те, кто, так или иначе, имел отношение к дзюдо. Главное, всех видно, Светлану в том числе. Не теряя времени, Марат позвонил Родиону:

— Мы в спорткомплексе на соревнованиях, она здесь… Часа два эта бодяга продлится… Подъезжай, может, с твоей помощью получится, ты ж у нас везучий.

Начали с показа упражнений под музыку: стройные шеренги молодняка, махи ногами, кувырки, сальто, удары по воздуху…

— И это все? — скорчил кислую физиономию Гена. — Слабовато.

— Должны и мастера выступать, — зевнув, сказал Марат.

Действительно, после показа упражнений начались бои, которые тоже не произвели впечатления на Гену.

— Я‑то думал, дзюдо — это… — Гена потряс кулаком. — А это… — Он расслабил кулак, кисть безвольно повисла.

— Дзюдо спорт, а не шоу, — заметил Марат, скучал и он.

— Я в колонии для несовершеннолетних научился кулаками махать без всякого дзюда. В лобешник как запустишь кулак, так и нос на сторону.

— Дзюдо не склоняется, — буркнул Марат.

— Куда не склоняется?

— По падежам, — огрызнулся Марат. — Заткнись, а? Лучше следи за девочкой.

— Че за ней следить? Вон сидит, хавает что‑то.

Диктор объявил мастеров спорта Захара Макагонова и трудно выговариваемую фамилию, явно таджикско‑узбекскую или еще какую восточную, а в зале раздался рев. М‑да, здесь собрались истинные любители, кроме двух человек, и болели они, как на хоккее, значит, понимали, что происходило на ковре.

— Гляди‑ка, он еще и победил, — уважительно отозвался о Захаре Гена.