Забравшись в лимузин и назвав мужчине свой адрес, я увидела большой пакет, обернутый в подарочную бумагу, и лежавшую на нем записку, написанную от руки. Может, мне удастся выведать у Чарльза что-нибудь о Кеннеди, раз уж он был его водителем многие годы?

— Чарльз, сколько лет вы знаете мистера Дженнера?

— Вот уже примерно пять лет он пользуется моими услугами, когда приезжает в Нью-Йорк, — гордо заявил мужчина.

— А как часто он приезжает?

— Обычно раз в месяц на один день, но иногда задерживается на пару суток.

Я почувствовала себя школьницей, когда при мысли, что снова увижу Кеннеди, мое сердце бешено заколотилось. Откинувшись на сиденье, я с любопытством разглядывала пакет. Такое чувство, что там находилась картина довольно больших размеров. Когда мы подъехали к моему дому, я поняла, что одной мне будет трудно занести подарок в дом. Чарльз открыл для меня дверь и подал руку, помогая вылезти из автомобиля.

— Мистер Дженнер дал особое распоряжение — помочь Вам отнести подарок.

Поднимаясь по лестнице, я заметила, что что-то не так, но никак не могла понять что. Приблизившись к парадной двери, я наконец поняла, что мое окно скрывала старинная декоративная кованая решетка элегантного и изящного вида, напоминающая произведение искусства. Я видела такие старинные решетки и знала, что подобные этой стоят тысячи долларов. Роскошь, которую я никак не могла себе позволить. Моей первой мыслью было, что это владелец решил обезопасить квартиру, то я тут же вспомнила слова Кеннеди прошлой ночью.

Когда я открыла дверь в свою квартиру, Чарльз, тщательно уложив пакет на стол, вернулся в машину, готовый ждать меня сколько потребуется. Спустя две секунды любопытство взяло верх над самообладанием, и я, как ребенок в рождественское утро, принялась разрывать оберточную бумагу, под которой меня ждало поразительное произведение искусства, заставившее меня затаить дыхание. На не совсем абстрактной картине, выполненной яркими красками и штрихами, было изображение языка женщины, лакомившейся мороженым. Лица видно не была, да и язык среди ярких всплесков красок и штрихов было довольно трудно различить.

Сексуально. Чувственно. Грубо.

Глядя на картину сквозь пелену слез, я сомкнула веки, пытаясь обуздать эмоции. Вспомнив, что на пакете была записка, я схватила обертку.

«Повесь эту картину так, чтобы можно было видеть ее с кровати. Я купил копию, которую повешу в своей спальне. К. Д.».

О. Мой. Бог. Кто этот мужчина?

Я не знала Кеннеди, но такое ощущение, что я ждала его появления всю свою жизнь. Мое сердце бешено заколотилось, а на лице расплылась широкая улыбка. Мне нужно позвонить ему, чтобы поблагодарить. Набирая номер мобильника, указанный на карточке, я не могла дождаться, когда услышу его голос.

— Кеннеди, — ответили мне на другом конце линии после первого гудка.

— О, Кеннеди, привет. Это Хоуп Йорк.

Боже, почему я такая дурочка? Мне пришлось назвать свои имя и фамилию мужчине, которого я поцеловала вчера вечером и который сегодня прислал мне удивительный подарок. Я внутренне съежилась от своей неуверенности.

— Надеюсь, ты благополучно добралась до дома? — В его голосе слышалась улыбка.

— Да, конечно. Было мило с твоей стороны послать Чарльза и… твой подарок, он удивительный. И очень красивый.

— Рад, что тебе понравилось. Мне тоже показалось, что полотно красиво. Но оно даже близко не стояло с картиной, которую я лично наблюдал вчера вечером. — Я уже собиралась поблагодарить мужчину, но его низкий голос прервал мои размышления. — Чарльз сказал мне, что твоя подруга попросила довезти тебя до клуба.

— Эмм… да, я не хотела его просить об этом. Просто так получилось.