Результаты эксперимента с булавой были неутешительными.

    Разбиваясь, все гробы звучали одинаково. И в пятнадцати обработанных по методу Муромца экземплярах не оказалось ни зайца, ни утки, ни тем более яйца.

    Так уж случилось, что Реджи вошел в гробовой лес минут на пятнадцать позже тройки богатырей, причем с противоположной стороны.

    На ближайших десяти деревьях висели пять гробов, подвешенных на высоте от шести до пятнадцати метров.

    Реджи вытащил из саквояжа дробовик и принялся за дело.

    Нашумел он при этом изрядно.

    Белки, зайцы и прочие мелкие лесные зверьки, включая небольшое семейство колобков, разбегались в разные стороны. Увы, зайцы были совершенно обычные и выскакивали из кустов, а не сыпались сверху вместе с осколками хрустальных гробов.

    Реджи был не из тех, кто останавливается на полпути. Передергивая затвор дробовика, он углублялся в чащу.

    Примерно после сорокового выстрела, привлеченный шумом стрельбы, из-за деревьев вышел старичок-лесовичок. На взгляд стрелка выглядел он как гибрид человека с кабаном-бородавочником, разменявшим вторую сотню лет.

    – Чего шумишь? – спросил старичок-лесовичок. – Тут ты шумишь, там богатыри палицами машут. Видать, смерть Кощеева кому-то позарез понадобилась.

    – Есть такая тема, – сказал Реджи.

    – Давай хоть поздороваемся поначалу, что ли, – сказал старичок-лесовичок. – А потом и о смерти Кощеевой поговорим.

    – Давай, – сказал Реджи.

    Старичок-лесовичок сдернул с головы шапку, бросил ее на землю, трижды на ней подпрыгнул и заорал:

    – Мотать мой лысый череп, кого я вижу!

    – И тебе привет, добрый человек, – сказал Реджи. Он долго путешествовал по разным мирам и эксцентричным поведением его было не удивить.

    – Вот и поздоровались. – Старичок-лесовичок подобрал шапку, водрузил ее на место и сел на пень. – Ну и зачем тебе смерть Кощеева, безобразник?

    – Люди попросили, – сказал Реджи.

    – Что за люди? Почему я не в курсе?

    – Просто люди, – сказал Реджи.

    – И это дает тебе право ходить по моему лесу, греметь, гробы бить и зверье пугать?

    – Извини, – сказал Реджи. – Так уж получилось.

    – Неправильно получилось, – сказал старичок-лесовичок. – Что вы за народ такой, человеки? Все бы вам ломать да разбивать. Чем больше шума, тем интереснее, да? А мог бы просто ко мне прийти, чайку попить, о жизни поговорить. Глядишь, и сказал бы я тебе, где смерть Кощеева.

    – Ну и где она?

    – А вот теперь не скажу, – заявил вредный старикан. – Ты в лесу такого шороха навел, мне неделю разгребать. Зайцев да белок вернуться уговаривать. Я что тебе, психоаналитик какой-нибудь, что ли? Оно мне надо, жалобы со всех сторон выслушивать?

    – Если ты не скажешь, я дальше шуметь начну, – сказал Реджи и в качестве подтверждения своих слов шмальнул из дробовика. Не прицельно, а просто так, для эффекта.

    – Нехороший ты человек, – сказал старичок-лесовичок. – Только зря ты тут шумишь. Кощей-то не дурак, раз столько лет прожил.