Премьер нахмурился.

— Ты когда научишься всё выяснять досконально? Не видели в демонстрациях или он в них не был?

— Информации о том, что принимал участие, нет, значит, не был. Просмотрели все видеозаписи. Но причина этого, скорее всего, в его занятости. Он с головой уходит в свою науку и вечно куда-то спешит. Однако, судя по сообщениям информаторов, парень весьма политизирован.

— Это я уже успел прочитать. Родители, как я понимаю, тоже не сахар в этом отношении. Каковы последние сведения?

— В Севастополе произошли большие неприятности. Нашему уполномоченному пришлось даже вызвать бронетранспортёры для охлаждения пыла местных властей. По телевидению уже взвыли. Завтра разнесётся в печати.

— Скажи, чтоб попридержали коней, пусть не очень разрываются.

— Сдерживаю, как могу. Интернет почти неуправляем. Но нельзя, чтобы он всё время был впереди.

— Где Науков сейчас?

— Отправили морем в Новороссийск. Оттуда будем сажать на самолёт.

— Соображаешь, что говоришь? Либо ты здесь, а его нет, либо наоборот.

— Я понимаю.

— Потому и держу тебя при себе, что понимаешь. Что с твоим посыльным, которого так расхваливали?

— Всё было нормально. Он добрался до объекта, но, по его признанию, не хватило нескольких секунд.

— Что значит «по его признанию»? Кому он доложил? Вы с ума посходили, что ли?

— Пока не так страшно. Это оказался рецидивист в розыске. Ну, наш уполномоченный его арестовал для экстрадиции в Россию и попутно выяснил, что и почему у того не получилось. Только он знает подробности.

— Чем может кончиться, понимаешь? Висишь на волоске, а волосок очень тонок.

— Всё под контролем, шеф.

— Гарантируешь?

— Сто процентов.

— Надеюсь. Давай, действуй.

Любовь правит миром, злоба — войной

Обстановка на улице Правды напоминала военную. Прибывшие бронетранспортёры усиливали это впечатление. Матросы соскочили с машин и присоединились к тем, что уже оттесняли в сторону от автобуса журналистов и солдат батальона «Беркут». Перевес был явно на стороне матросов. Машина главы администрации Севастополя отъехала в сторону. Всю улицу запрудила толпа жителей, которая не могла сразу разобраться в сути происходящего, но поняла одно, что российские матросы вступили в конфликт с украинскими силами и украинской властью. Неизвестно откуда появился плакат «Не сдавайся, Севастополь! Ты же город-герой!». Видимо, плакат был участником других митингов и его принесли на всякий случай сюда.

Глава администрации и его охрана находились в плотном кольце беркутовцев, дабы оградить их от начинавшей негодовать толпы.

Когда эффективное оцепление было обеспечено и все любопытствующие оттеснены на достаточно далёкое расстояние, генерал Авдругов вместе с подполковником Захватовым, капитаном второго ранга Директором, старшим лейтенантом Грамотеевым, аспирантом Науковым и его невестой Молодцовой — именно так официально выглядела основная группа российской стороны — направилась к микроавтобусу для принятия решения.

Машина бахчисарайской милиции вместе с Мак-Алистером, не дожидаясь развития конфликтной ситуации, уехала в Симферополь в республиканское управление милиции, заехав по пути в гостиницу, где забрали рюкзак американца. В рюкзаке обнаружились парики, усы и другие принадлежности для изменения образа. В ноутбуке находились другие подтверждения разведывательной деятельности, так называемого, журналиста.

Майор Быстров сидел в генеральском Мерседесе и, не теряя времени, допрашивал Михальского. Тот, вконец растерявшись, не успел сказать журналистам ни одного слова, и, узнав, что разговаривает с майором ФСБ России, оказавшись один на один с Быстровым, который умел разговаривать по-дружески, стал рассказывать о полученном в Москве задании.