Что именно случилось, сестра почему-то не написала. Родители тоже прислали письмо, в котором сказали о трагедии с Алиной, но тоже ничего не объясняли, написав, что он скоро приедет и всё сам узнает. Сообщили только, что подлость человеческая не знает границ. Алина же, писавшая ему почти каждую неделю, неожиданно прекратила писать совсем. А ведь они договорились, что как раз к моменту возвращения из армии школьница закончит учёбу, поступит в институт и, не смотря ни на что, они поженятся, и он будет помогать ей в учёбе, а сам пойдёт в аспирантуру.
В то, что рухнули все надежды, Роман не мог поверить. Служба подошла к концу. Занятия на спортивных снарядах, различные тренировки сделали парня ещё сильнее, плечи раздались больше, грудь расширилась. Только нос оставался картошкой и мысль о том, что Алина нашла себе другого, хоть и редко, но прокрадывалась в голову, когда он смотрел на себя в зеркало. Она, эта самая зловредная мысль, не вызывала в нём чувства злобы или ненависти к кому-то. Он действительно любил всем сердцем Алину и хотел, чтобы ей было очень хорошо. Мечтал, чтобы она была с ним и был уверен, что сделает её счастливой, но если его нос картошкой помешал ей полюбить его больше всех, то чего же тут злиться на других? Он далеко, а другие рядом, и эти другие красивее и, может, тоже талантливые, умные, смелые.
И всё же не верилось, что Алина переменилась так неожиданно. Последнее письмо от неё было как всегда тёплое, немного смешное, когда писала о школе, и любящее, очень любящее его, с его носом картошкой. Не могла же она ни с того ни с сего измениться. В письме говорилось и о притязаниях школьного товарища, но было ясно, что ему не на что было рассчитывать. Нет, что-то произошло, и это ужасно, что Романа не было рядом. Теперь он снова и снова вспоминал эти прощальные слова Алины «Я чего-то боюсь». Неужели что-то предчувствовала? Что?
Роман вошёл в квартиру, поставил вещмешок в угол прихожей, обнялся с родителями и Катькой, и сразу заявил, что идёт к Алине.
— Погоди, — остановил его Николай Иванович, — не пори горячку. Алины дома нет. Зайди в комнату, садись и слушай. А лучше умойся с дороги. Поговорим. Разговор будет долгим.
Пока Ирина Владимировна накрывала на стол закуски, Николай Иванович доставал водку, вино и рюмки, Катя уселась с братом на диван и начала рассказывать:
— Сразу после твоего отъезда, когда ты перестал нас встречать у школы, за Алиной начали стрелять ухажёры. То один подкатывается после уроков, то другой. Мой Олег нас часто сопровождал, так что мы в основном успешно отбивались. Но однажды, как я потом слышала, мальчишки поспорили насчёт Алины, кто сумеет её соблазнить. Понимаешь, поспорили на деньги. Сама я точно не знаю, но девчонки между собой разговаривали, будто Арнольд за большие деньги согласился доказать, что сумеет ею овладеть.
— Это большой рыжий что ли?
— Да. В тот день ещё утром в первую перемену он подошёл к Алине и попросил остаться после последнего урока на пару минут поговорить. Естественно, я тоже осталась, попросив Олега подождать во дворе. Это была география. Наша учительница, уходя, попросила нас закрыть дверь и ключ сдать на вахту. Мы так и хотели сделать. Из класса все кроме Арнольда, Алины и меня вышли, когда вдруг вбегает парень из параллельного класса и говорит, что Олега бьют во дворе. Я выбежала, а Арнольд сразу дверь на ключ и начал приставать к Алине.
В этом месте рассказа Роман схватился за голову и проговорил:
— Ведь я же предупреждал Алину. Зачем было стричь волосы и делать причёску? Кто устоит против такой красоты?
Катя положила руку на плечо брата и продолжала рассказ:
— Алина потом всё подробно мне изложила, но в суде этому не верят.
— В каком суде? — удивился Роман.
— Да, в суде. Алину арестовали за убийство. |