Ее голос звучал добрее, чем когда-либо, и Джейк постарался скрыть свое удивление, смущение и разочарование:

– В самом деле? Ну, ты знаешь, я чокнутый.

Ре-Ми посмотрела на него долгим взглядом.

– Верно, – сказала она. – Итак, Чокнутый Профессор, как тебе удалось обнаружить то, что не смогли найти титулованные-перетитулованные «настоящие» ученые?

Розмари опрокинулась на спину, разорвала пакет с чем-то сушеным и высыпала содержимое в рот. Ее волосы разметались вокруг головы, словно иссиня-черный нимб. Она смотрела на него, и в ее глазах светилось любопытство.

У Джейка перехватило дыхание, но он сосредоточился на вопросе.

– Я понял, что слишком сильно пытался думать, как протосс. Что было глупо, поскольку никто не знает, как думают протоссы. Ну, раньше никто не знал, – внес небольшую поправку он. – Думаю, в какой-то мере теперь знаю я. Так что я шатался той ночью вокруг храма и разглядывал окаменелости. И тут понял, что должен мыслить более широко. Универсально. И глядя на окаменелости, я вспомнил о «золотом сечении».

– «Золотое сечение»? Это еще что такое?

– Это математическая пропорция, повсеместно встречающаяся в природе, в искусстве, в музыке. Единица к одной целой шести десятым. Она называется «числом фи».

– Фи-и?

– «Эф», «и», – четко произнес он, изображая символ на застывшей субстанции вида картофельного пюре.

Розмари приподняла голову и посмотрела на него снизу вверх.

– А, хорошо. – Она пожала плечами и отправила в рот еще горсть сушеных хрустящих кусочков.

– Я понял, что прямоугольник изображен именно с этим соотношением сторон, так что смог вычислить, где находится исходная точка. Это называется «спираль Фибоначчи». Я коснулся этой точки, а затем провел рукой вдоль всей спирали. И – бах… сезам открылся.

Розмари, казалось, погрузилась в размышления. Лежа на спине с задумчивым выражением лица, она выглядела юной и удивительно привлекательной. В голове Джейка появилась мысль наклониться и поцеловать ее, пока она лежит на полу и выглядит так… словно ждет поцелуя. Но он отбросил эту мысль. Во-первых, она ему все еще не нравилась, вне зависимости от того, насколько привлекательной выглядела. Во-вторых, она сломает ему нос еще до того, как он наклонится к ней хотя бы сантиметров на десять.

Чтобы отвлечься, Джейк потянул уголок так называемой «десертной» секции армейского рациона. И его дыхание перехватило.

Розмари мгновенно перевернулась, следуя за его взглядом.

– Боже ж мой, боже ж мой, – простонала она так, что сердце Джейка заколотилось. – Персиковый пудинг…

Такой десерт приходился лишь на один из шести сотен сухих пайков. Джейк знал, что это редкость и ценность. Если бы он обнаружил пудинг на «Сером тигре», то предложений обменять его на сигареты и прочие презенты было бы хоть отбавляй. Единственная по-настоящему вкусная часть сухого пайка.

Джейк взглянул на Розмари и понял, что на него в упор смотрят синие глаза.

Он вздохнул, сглотнул слюну, неожиданно наполнившую рот, и протянул девушке поднос:

– Возьми.

Она почти сделала это, а потом засомневалась и наморщила гладкий белый лоб.

– Не-а. Это тебе приходится справляться с сумасшедшими снами. Он должен достаться тебе.

– Мы вместе втянуты в эту историю, – сказал Джейк. – Та что мы разделим его.

Он сознательно не читал ее мысли, так что когда увидел, что на лице Ре-Ми сменились друг за другом самые разные выражения, то не смог понять, что они означали.