Глава 26

Охранник вёл её по тёмному скалистому туннелю к металлической двери, окаймлённой золотистым сиянием. Урсула сглотнула. Она уже видела подобную дверь раньше. Когда она впервые приехала в Нью Йорк, комната Баэла была защищена похожим магическим барьером – практически непроницаемым.

Когда они приблизились, охранник заговорил на ангельском – слишком тихо, чтобы Урсула могла расслышать слова. При последнем слове барьер вокруг двери замерцал, затем исчез, окутав их темнотой.

Тишину прорезал звук вынимаемого из ножен меча, за которым последовали шаги стражника.

– Открой дверь.

Урсула осторожно подошла ближе, её пульс участился. Какое бы чудовищное существо ни скрывалось за дверью, охранник, казалось, был на взводе. Она медленно открыла дверь в тёмное помещение, и кончик меча стражника упёрся ей в спину. Она сделала шаг вперёд, в темноту, и дверь со щелчком захлопнулась за ней.

В тот же миг на неё налетело чьё то тело, чуть не сбив её с ног. Пара сильных рук обхватила её. Урсула боролась с ними, но они прижимали её руки к бокам… пока она не услышала глубокий вдох.

– Урсула, – это был голос Баэла, и его соблазнительный аромат сандалового дерева окутал её. «Он жив. Он здесь».

Его хватка ослабла, но он продолжал обнимать Урсулу и, наклонившись, прошептал что то в её волосы.

– Прости. Я принял тебя за охранника. Не сразу тебя узнал. Ты пахнешь по другому. Ты пахнешь смертью, – тепло его тела окутывало её.

– Я на несколько мгновений оказалась внутри дракона.

Его тело напряглось, и Баэл отпустил её.

– Что?

– Я выбралась.

Он перевёл дыхание.

– Слава богам, с тобой всё в порядке. Они заперли меня за этой проклятой богами дверью. Если бы с тобой что нибудь случилось, Урсула… – он замолчал.

– Что?

– Мне пришлось бы убить много драконов, – Баэл чиркнул спичкой, зажигая свечу на грубом деревянном столе. Янтарный свет замерцал в на удивление большой комнате, пол которой был устлан персидскими коврами.

Урсула глубоко вздохнула. Это не то, чего она ожидала.

– Где мы находимся?

Баэл зажёг свечу в серебряном подсвечнике, и её свет заплясал на каменных стенах, частично увешанных картинами. В углу комнаты стояла огромная низкая кровать.

– Думаю, это одна из комнат дракона. Похоже, у них нет подходящих камер. Мне не кажется, что они очень часто оставляют своих пленников в живых.

В тусклом свете свечей Урсула разглядывала картины на стенах. Ближайшая казалась странно знакомой – яркая ваза с жёлтыми маками в стиле постимпрессионизма. Она прищурила глаза.

– Это что, Ван Гог?

Баэл склонил голову набок.

– Да.

Рядом с жёлтыми маками висела ещё одна картина, на этот раз инкрустированная сусальным золотом. Урсула напрягла зрение в тусклом свете. Это походило на то, что она видела в британской галерее Тейт во время школьной экскурсии.

– Это я тоже видела.

– Климт. Драконы одержимы материальным богатством и красотой, – он указал на дальнюю стену. – Вон там картина Караваджо.

Урсула взяла со стола свечу, перешла на другой конец комнаты, и у неё перехватило дыхание. Даже в свете оплывающей свечи картина была завораживающе красива – андрогинный мужчина, закутанный в простыни и виноградные листья, пьёт вино. Наверное, Дионис.

Урсула нахмурилась, глядя на полотно.

– Я удивлена, что драконы не образовали союз с Эмеразель. Похоже, у неё бесконечный запас золотых слитков.

– Когда то, давным давно, так и было, но Эмеразель предала их. С тех пор они стали заклятыми врагами.

– Что случилось?

– Я не знаю, – воздух, казалось, стал разреженным.