Глава 27

Со скованными за спиной руками Урсула последовала за охранниками обратно в амфитеатр. Баэл мрачно шагал рядом с ней, и она почти чувствовала, как ярость исходит из его тела. Люциус сидел в тени на своём золотом троне, положив Экскалибур на колени. Меч выглядел таким неправильным там, у него на коленях, и его стальное лезвие звало Урсулу, как ребёнок, который нуждается в матери. Если бы её руки не были связаны за спиной, она бы выхватила у него это оружие, чёрт возьми.

Напротив него на каменных скамьях, прижавшись друг к другу, сидели пленницы. Урсула поймала взгляд Серы, и та вздохнула с облегчением. Но Зи нигде не было видно.

Урсула взглянула на центральный помост. Тушу дракона убрали, и теперь камень покрывали наспех расстеленные ковры. Тем не менее, кровь и желчь дракона просачивались сквозь ткань, и в комнате пахло смертью. Если бы она пришла сюда одна, если бы ей не нужно было беспокоиться о Зи и Сере, возможно, ничего этого не случилось бы. Если бы Люциус не смог использовать их в качестве рычага давления, она бы никогда не отдала меч. Они были её слабостью.

Люциус выдавил улыбку.

– Дитя Тьмы и Лорд Абельды. Как интригующе, – он поманил пальцем. – Подойдите ближе.

Не обращая на него внимания, Урсула осталась стоять на месте. Баэл тоже не пошевелился.

Выражение лица Люциуса потемнело, и он откашлялся, затем хмуро посмотрел на одного из охранников.

– Гадериан, король Мидак опаздывает. Поднимись наверх и проверь, не заблудился ли он.

При упоминании короля Мидака Урсула услышала низкое, почти незаметное рычание, вырвавшееся из горла Баэла.

Шаги охранника эхом отдавались по комнате, пока он направлялся к проходу в другом конце помещения. С резким хрустом удлиняющейся кости и скрежетом растущей чешуи он превратился в дракона. Его зелёное чешуйчатое тело исчезло в туннеле.

Люциус свирепо посмотрел на Урсулу, кончиками пальцев лениво поглаживая Экскалибур. Жест был практически непристойным.

– Король Асидейла решит твою судьбу. Он искал тебя долгое время, Дитя Тьмы.

Миллион вопросов пронесся в голове Урсулы.

– Чего хочет от меня король Асидейла?

Люциус пожал плечами.

– Я полагаю, дело в могущественной магии, которая живёт внутри него. Но я всего лишь его слуга.

– Его слуга?

– Мой клятвенный долг – защищать гору Асидейл и повиноваться её королю.

– А как же Экскалибур? – Урсула уставилась на клинок, её тело жаждало вырвать его у Драка. – Я думала, что согласно пророчеству тот, кто владел им, был Дитем Тьмы, – она закрыла глаза, вспоминая слова Мерлина.

«Конец начнётся, когда магия сгустит воздух,

Потерянная, словно вырытая из почвы,

Извлечённая из самых буйных корней дубов.

Дитя Тьмы, помни. Предвестишь ли ты

Гибель горы Асидейл, королевства огня?»

– Меч был потерян. Дитя Тьмы получает меч и предвещает гибель горы Асидейл. Похоже, у тебя есть меч. Ты способен владеть им, и у меня нет намерения что либо разрушать. Если кто то и является Дитём Тьмы, так это ты.

– Меч у меня в безопасности. Я сохраню его от рук тёмного, – глаза Люциуса вспыхнули, когда он посмотрел на Урсулу, но суматоха в туннеле отвлекла его взгляд.

Пара герольдов в малиновых камзолах с золотыми вставками вошла в комнату, протрубив короткие фанфары в медные трубы. Опустив свои трубы, они прокричали в унисон:

– Пожалуйста, поклонитесь его королевскому высочеству, королю Мидаку с горы Асидейл.

Они отступили в сторону, и вошли восемь мужчин, неся на плечах носилки. Она была выкрашена в кроваво красный цвет и отделана сусальным золотом. На стуле в центре сидел худой мужчина с длинной каштановой бородой, которую он поглаживал костлявыми пальцами.