Каллик на миг притихла и подставила нос порывам мокрого ветра.

— Пахнет льдом! — растеряно пролепетала она. — Пахнет домом…

— Вот видишь? Мы летим домой. Все будет хорошо, малышка.

Каллик зарылась лбом в шерсть Нанук и приказала себе не думать о том, что они летят высоко над землей. Ветер становился сильнее, и сеть бешено раскачивалась во все стороны. В воздухе чувствовалось приближение грозы, дождь замерзал на лету, и вскоре мокрая шерсть Каллик обледенела.

— Можно я останусь с тобой, когда мы прилетим? — прошептала Каллик, с трудом разжимая онемевшие губы.

Нанук положила лапу ей на бок и тихонько похлопала.

— Ну конечно.

Каллик сама не заметила, как снова уснула. Проснулась она от того, что сеть резко накренилась, и Нанук всей тяжестью навалилась на нее сверху. Ветер стих, зато весь мир вокруг вдруг стал густым, белым и пушистым. Их проглотила туча!

— Это туман, — проурчала Нанук. — Мы уже совсем близко.

Каллик посмотрела вниз. Земли не было видно, только вихри тумана колыхались в воздухе, и рокочущий шум птичьих крыльев доносился будто сквозь густую шерсть. Судя по прерывистому звуку, птице не нравилось лететь через туман. Птица тяжело дышала, крылья ее то и дело взвизгивали и клацали. Каллик подняла глаза, и шерсть ее встала дыбом. Происходило что-то очень плохое.

Внезапно крылья накренились, а потом полностью остановились, и птица нырнула носом вниз. Потом ветер оглушительно завыл в ушах Лусы, и земля стала стремительно приближаться. Но даже большие птицы не могут летать так быстро! Каллик завизжала и спрятала голову в шерсти Нанук, чтобы не видеть летящую ей навстречу землю. Она слышала, как бешено колотится сердце большой медведицы, и чувствовала, как та все сильнее и сильнее прижимает ее к себе.

— Что случилось? — закричала Каллик.

Но Нанук ничего не ответила. Раздался оглушительный грохот, небо полыхнуло оранжевым, и огромная птица вдруг загорелась прямо в воздухе. Каллик обдало жаром, а потом они с силой рухнули на землю, и наступила ночь.

Когда Каллик очнулась, она не сразу поняла, почему шерсть у нее мокрая насквозь, словно она всю ночь пролежала под дождем. Какая-то тяжесть прижимала ее к земле, мешая вздохнуть полной грудью. Может быть, она снова попала в свою родовую пещеру, к Нисе и Таккику? Но тут в ноздри ей ударил резкий запах горелого металла, и Каллик все вспомнила.

— Нанук! — взвизгнула она, торопливо вылезая из-под бока медведицы. — Нанук, ты цела? — Она разорвала лапами сеть, отбросила в сторону обрывки и добралась до морды Нанук. Глаза медведицы были закрыты, а шерсть была пугающе холодной.

— Нанук! — в смертельном ужасе заскулила Каллик. — Проснись, Нанук! Это же я, Каллик!

Медведица слабо пошевелилась, повернула голову и мучительно закашлялась. Алая струйка крови потекла на землю из уголка ее пасти.

— Нанук, ты ранена! — взвизгнула Каллик. — Что мне делать?

Нанук открыла мутные глаза и с усилием посмотрела на Каллик.

— Ищи своего брата, — хрипло выдохнула она, но тут новый приступ кашля сотряс ее тело, и лужица крови начала растекаться по земле.

— Нет, я хочу остаться с тобой! Мы вместе пойдем искать Таккика.

— Я не могу пойти с тобой, — простонала Нанук. — Будь сильной, малышка. Ты сильная, ты гораздо сильнее… чем думаешь. У тебя все будет хорошо.

— Но как же ты?

— Мне пришло время уходить к ледяным духам, — прошептала Нанук и со вздохом уронила голову на землю.