|
Ты знаешь, Сережа, ведь она приходит ко мне в пансион каждую среду, в ту же среду она не пришла, а прислала маленькую дочь квартирной хозяйки — сказать мне, что она немного нездорова. Только это неправда, Сережа, она очень нездорова, а не немного. Говорит же она так, чтобы не тревожить меня. Дуня, хозяйская девочка, сказала, что мама лежит горячая, как огонь, и что ей не на что пригласить доктора и купить лекарство! У мамы нет ни копейки, а пока я обращусь к генеральше с просьбою помочь ей и пока она даст мне денег — может быть, уже будет поздно и моя мама умрет.
Мартик припал на плечо Сереже и снова горько-горько заплакал.
— Принц! Принц! — тревожно окликнул Сережа, лежа в тот вечер в своей постельке, находящейся в самом близком соседстве с кроваткой друга, — ты еще не спишь? — Нет. — Говори. — Видишь ли, Принц, мама Мартика больна, очень больна, а у нее нет ни копейки денег, чтобы позвать доктора. А без доктора она умрет… наверное… Мартик очень плачет, бедный. Ему Дуня говорила… знаешь, девчонка, которая вызывала Мартика в прихожую на этой неделе? Надо ему помочь… Сережа очень волновался, и поэтому все выходило у него нескладно, но Принц все сразу понял и думал теперь, как бы помочь Мартику. — Экая досада! — вскрикнул он так громко, что спавший рядом Жучок разом вскочил и, бессмысленно уставившись сонными глазами в одну точку, залепетал быстро и невнятно спросонья: — Два чижа и одна канарейка… одна канарейка… одна канарейка… желтенькая! — Фу, глупый какой! Это ему канарейку и чижей отец на именины третьего дня подарил, — засмеялся в подушку Сережа, — а он так рад, что бредит ими во сне… Ты смотри, — добавил он, строго взглянув на Принца, — про Мартика ни слова… Ни гу-гу! Я тебе сказал по секрету. — Ладно, слышал! — ответил Принц и, полежав минуту, неожиданно дернул своего соседа Жучка за конец одеяла. — Два чижа… и одна канарейка, — залепетал было снова мальчуган спросонья, но Принц выдернул из-под головы Жучка подушку. Жучок сел на постели и протер глаза. — Ну, слава Богу, проснулся! Слушай, — и Принц, наклонясь к самому уху Жучка, зашептал чуть слышно все, что услышал минуту тому назад от Сережи. — Только ты смотри — никому не проболтайся, это секрет! — добавил внушительно Принц, окончив свой рассказ, и повернувшись к Жучку спиною, стал снова советоваться с Сережей, как помочь Миллеру. А Жучок уже будил спавшего по левую его сторону Грушина: — Рыженький, проснись! Проснись сейчас, а то я тебя водой оболью, — говорил он и тащил мычавшего Рыжего за рукав рубашки. При этой угрозе Грушин вскочил и стал браниться. — Вот гадкие мальчишки, спать не дают по ночам! Погоди, вот я завтра Пушке на тебя пожалуюсь… — Стой, Рыженький! — продолжал Жучок. — Стой, не засыпай! Слушай… — Ну? — У Мартика Миллера мама больна, денег нет, лечиться не на что. Придумай, что сделать! Мы думали, думали… — Кто думал? — так же мрачно спросил Грушин, окончательно проснувшись. — Я думал, Принц и Горин. — Ну, и что же? — Да ничего не придумали. Подумай теперь ты и разбуди Сторка. Пусть и он подумает. Только сам никому не говори и ему скажи, чтобы не говорил: это по секрету! — Ладно, — согласился Рыжий. — Сторк, а, Сторк, проснись, — затормошил он своего соседа. |
