— Нэт, нэ ад гад ал!

Рузвельт, тот американец, он понял — надо из пяти выбирать и выбрал средний из пяти пальцев.

— Вот средний, — показал он на средний.

Сталин покачал головой и ответил:

— Нэт, нэ отгадали, — сворачивает из трех пальцев кукиш и говорит: — Вот вам Крым!»

Отсмеявшись, Иосиф Виссарионович мельком взглянул на настенные часы, отбившие семь вечера, встал и сказал мне:

— Вы будете присутствовать со мной на совещании.

Ответить мне было нечего, поэтому, отставив стакан с недопитым чаем, я встал и, торопливо дожевывая печенье, последовал за Сталиным, выходящим из кабинета.

Сидя на заднем сиденье машины, следующей в кортеже, я держал на коленях ноут и отвечал на вопросы Гоголева, сидящего за рулем, который был допущен к полной информации касаемо меня.

— Мы с Лаврентием Павловичем посмотрели кино про контрразведчиков. Скажите, что означает название СМЕРШ?

— Аббревиатура СМЕРть Шпионам. Говорят, сам товарищ Сталин придумал это название.

— Понятно.

— А сколько вы успели посмотреть фильмов?

— Четыре, и один не до конца.

— Можете сказать какие? А то интересно.

— Хм. «Они сражались за Родину» обе серии, хороший фильм, внушающий. Потом «Аты-баты», тоже серьезное кино. Как вы говорите, до печенок пробирает, как они там танки били. Меня до сих пор в дрожь бросает… Дальше включили «В августе сорок четвертого» и на «Освобождении» остановились.

— Ну и как вам информация?

— Война будет страшная, безжалостная! — ответил хмурый Гоголев, поворачивая за идущей перед нами машиной.

— Вы еще не знаете насколько! — со вздохом сказал я, задумчиво глядя в окно.

— Товарищи командиры! Председатель Совета Народных Комиссаров СССР товарищ Иосиф Виссарионович Сталин!

Генералы и адмиралы стоя приветствовали входящего в огромный актовый зал Вождя.

«Нашего бы президента так встречали. Что ни говори, а Сталин действительно не одиозная фигура. Вот с кого нужно брать пример!»

Я сидел на заднем ряду рядом с Гоголевым и с интересом наблюдал за историческими событиями.

— А это кто?

— Где?

— Во-он тот, с лысой макушкой?

— А, это комдив Хрусталев.

— Не Хрущев? — спросил я с подозрением.

— He-а. Хрущева здесь вообще нет, не хрен ему тут делать, он сейчас на Украине.

— Ясно… О, начинается!

К моему удивлению, Сталин не стал сразу вываливать на головы генералов те новости, что я принес. О начале войны. А сделал краткую, на полчаса, политинформацию. На мой вопрос «на фига?» Гоголев ответил просто: «Так надо».

После того как Сталин закончил накачивать военных тем, как они хорошо живут, он сказал:

— А теперь перейдем к тому, почему мы с вами здесь собрались!

Генштаб не знал почему, но молчал, терпеливо ожидая разъяснений.

— А собрал я вас потому… что война с Германией будет. По информации агентуры в Германии, война начнется двадцать второго июня в четыре часа утра!..

Я с интересом наблюдал за зашевелившимися генералами и маршалами, для которых слова Сталина особой новостью не стали. На лицах некоторых была видна растерянность, но преобладала какая-то радость, что ли, как будто они надеялись, что эти слова произнесут вслух, и вот их произнесли.

— …а теперь, товарищи, в течение трех дней план глубоко эшелонированной обороны должен лежать у меня на столе.

На обратном пути я почти задремал, прислонившись к двери, когда меня разбудил вопрос Гоголева:

— Как там наши потомки, помнят о нас?

— Забыть не могут, особенно товарища Сталина.