— Сработала на рефлексах… извините, товарищ майор, что подвела… Товарищ старший майор, объект пришел в себя. Он пошевелил глазами, под веками было хорошо видно, и слегка поморщился.

— Александр, ну вы как ребенок, честное слово! Чуть что — сразу руки распускаете! Вставайте, мы же видим, что вы очнулись.

Открыв глаза, я сердито посмотрел на девчонку и, держась за стенку, встал. И хотя боль уже почти прошла, все равно делал вид, что еще чувствую себя не очень. Поэтому медленно, с остановками, иногда приседая, дошел до стула и сел на краешек, при этом старательно морщась. Затем посмотрел на майора, игнорируя Алевтину.

— Я с ней работать не буду! Если я ее поцелую где-нибудь при людях, чтобы показать, что она моя, так что, она меня ногами забьет?

Все это представление я устроил с одной целью: избавиться от девушки. Тридцать лет жизни с матерью у кого угодно оставят специфические умения. Так что, проанализировав происходящее в кабинете, понял, что меня хотят посадить на крючок. И имя этого крючка — Алевтина.

Что может сделать влюбленный мужчина по просьбе женщины? Да все что угодно! И я постарался скинуть это будущее ярмо на начальном этапе. Вся моя сущность вопила — это ловушка!

Поэтому, глядя на майора, по-прежнему игнорируя девушку, добавил:

— От нее будут одни проблемы, дайте другого куратора!

— Значит, так! Никого другого не будет. Ясно?! Алевтину одобрил САМ. Так что срабатывайтесь, — рявкнул майор, крутя в руках химический карандаш.

— Но…

— Все! Вы свободны! Приказ товарища Сталина я отменить не могу, так что свободны оба. Попытайтесь подружиться, — посоветовал он, садясь за стол и не глядя на нас.

— Я буду жаловаться! — пригрозил я, покидая кабинет. Алевтина вышла вслед за мной.

Оказавшись на улице, я прошел до натертой до блеска штанами военнослужащих скамейки и, сев, посмотрел на девушку, которая нерешительно остановилась неподалеку, косясь в мою сторону.

«Фиг ей, не буду я подкаблучником, ишь чего удумали!»

Судя по всему, мое лицо не сказать чтобы было добрым. И явно Алевтина приняла это на свой счет, поскольку продолжала стоять около крыльца, нервно теребя пальцами форменную юбку.

— О, Санька! А я иду мимо, смотрю — ты или не ты сидишь! — послышался сбоку знакомый рев раненого носорога.

— Привет, Кость, — хмуро поздоровался я, протягивая руку. К моему удивлению, он был в форме командира с двумя кубарями в петлицах.

— Здарова.

— И тебя в форму одели? — кивнул на петлицы.

— Ага.

— А почему лейтенанта дали? В звании понизили?

Костя, не сводя восхищенного взгляда с Алевтины, ответил:

— Саня-Саня, ты бы хоть устав местный изучил. Во-первых, тут, как-никак, режимный объект, так что нужно соответствовать и не щеголять в гэбэшной форме. Во-вторых, лейтенант госбезопасности приравнивается к капитану, так что в звании меня оставили прежнем. И в-третьих, познакомь меня с этой богиней.

Меня как будто током ударили.

«Вот оно, это же шанс!»

Я быстро вскочил и познакомил Костю и Алевтину. Похоже, девушка прекрасно поняла причину моей радости и нахмурила лобик, искоса меня разглядывая. Обрадованный предоставленной возможностью, друг немедленно ринулся на штурм, однако все попытки профессионального ловеласа сделать знакомство более тесным ни к чему не привели.

— Эх ты! — вздохнул я ему вслед, когда он убежал готовиться к переходу.