|
За краткий период контакта Мохан еще не распознал, кто он, этот Питер Шелтон, корсар, купец, или то и другое в одном флаконе. Со временем это прояснится, а сейчас, размышляя о его статусе, полагалось учесть нюансы торговли в вест-индских водах, звон испанского серебра, такой чарующий и соблазнительный, количество пушек «Амелии» и свирепые рожи ее команды. Вероятно, на совести Шелтона была не одна жизнь и не одно потопленное судно, и все же Мохан симпатизировал ему. От того, пожалуй, что ощущался в капитане некий стержень, крепкий, как закаленная сталь. Такие люди всегда внушают уважение.
– Крутой парень этот идент, – сказал Мохан, прихлебывая кофе. – Настоящий морской волк. Авантюрист, искатель сокровищ! И примерно в моем возрасте. – Он помолчал и добавил: – Мне такие нравятся. – Рыбак рыбака видит издалека, – промолвила Елизавета. – Ты, дорогой мой, тоже авантюрист. Мохан поперхнулся кофе. – Это еще почему? – Вспомни, как ты здесь оказался и чем это кончилось. Сокровище ты тоже нашел – меня! – Сделав строгое лицо, она сообщила: – На свою голову! «Всё верно», – подумал Мохан. Он прилетел на Марс, чтобы взять интервью у Сергеева, главы ИНЭИ и деда Лиззи. Сергеев трудился в Институте экспериментальной истории чуть ли ни целый век, был одним из его столпов и ситуацию с посланиями из иного мира знал во всех подробностях. Без разговора с ним задуманная Моханом книга была что дом без фундамента. Со времен Первой марсианской экспедиции, обнаружившей межвселенский канал, появилось море книг, но Мохан считал, что сумеет сказать нечто новое – не о фактах и гипотезах, а о людях, добывающих факты и измышляющих гипотезы. К тому же он имел преимущество перед другими авторами, в своем большинстве историками, археологами и этнографами. Мохан же являлся не ученым, а писателем и знал, что и как подается публике. Даже великие события не вызовут интереса, если нет интриги, тайны, драматических подробностей – словом, всего того, что придает изложению занимательность. Итак, четыре месяца назад он прилетел на Марс и, просидев неделю в Авалоне, удостоился встречи с Сергеевым, был приглашен к обеду и представлен Лиззи. Случайно ли она появилась в этот день либо имелся в том какой-то умысел, Мохану не было известно. Она упала в Авалон со своей станции, точно звезда с небес, упала прямо в сердце Мохану, и он уже не вспоминал об иных вселенных, о тайнах мироздания и еще не написанной книге. Кстати, о возвращении на Землю он тоже не думал. Был писатель Мохан Мадхури, уроженец Земли, житель Бомбея и свободный человек, не помышляющий об узах брака, был, да весь вышел! Зато появился Мадхури-марсианин, эксперт ИНЭИ и счастливый супруг Елизаветы, трудившейся в том же заведении… Чем не авантюра? И разве Лиззи не сокровище?.. Он улыбнулся и поцеловал жену. Наверное, ответ был правильный – Лиззи вернула поцелуй с большой охотой. Некоторое время они предавались этому занятию. Потом Елизавета сказала: – Ты не стал просматривать всю запись. Почему? – Так посоветовала Жаклин. Мой поиск требует тщательности, и лучше знакомиться с ситуацией постепенно, изучая фрагмент за фрагментом. Посмотреть, подумать, получить дополнительную информацию и снова подумать… Я ведь ищу аномалии и нестыковки с нашей земной историей, нечто такое, чего не заметили прежде. И к тому же… Он замолчал, размышляя об увиденном. – К тому же?.. – повторила Лиззи. – Этот период близок к точке развилки. Ты знаешь, что с началом Нового времени история Земли-2 пошла по-другому, но с какого момента? Предполагается, что расхождение произошло в восемнадцатом веке, может быть, в эпоху Северной войны и Войны за испанское наследство. |
