Следующие несколько минут мы наблюдали за процессом смешивания нескольких аспектов в один, а потом луч грязного Эфира ударил в амулет, размалывая его в пыль. Заряд пошёл дальше, плавя проволоку и расползаясь по стенкам купола.

– Сколько у нас времени, Илья Петрович? – прямо посмотрев на главного артефактора, спросил я. Уточнять, что именно сейчас произошло я не видел смысла. Ни о какой поломке речи не шло, а значит Большаков нашёл способ использовать Эфир для защиты от любопытных взглядов главы охраны.

– Примерно пять минут до того, как прибудет охрана, Ярослав Константинович, – спокойно ответил Илья Петрович. – Сначала двое проверяющих. Эффект выброса АФ начнёт спадать через десять минут. Первые три раза Хромов приходил сам, но потом начал отправлять своих подчинённых. Насколько я понял, Павел Григорьевич обладает артефактом для сканирования защиты моего изобретения, но он не может его модернизировать под новые условия.

– Какие проблемы на текущем этапе? – деловито уточнил я.

– Не можем сохранить заряд в амулете, – ответил исследователь. – Слишком большая концентрация уничтожает артефакт. Увеличение накопителя не даёт эффекта, а снизить мощность первичного заряда мы не можем. Процесс конденсации тут же прерывается с разрушением носителя.

– Вариантов два, Илья Петрович, – спокойно ответил я. – Или ставить фильтр со сбросом излишков на выходе, или дублировать количество амулетов. Последний вариант грозит сильными финансовыми потерями. Первый – загрязнением внутреннего пространства купола.

– Это решаемо, – сосредоточенно нахмурившись, ответил Большаков. – Идёмте ко мне в кабинет. Отдам вам амулеты, ваша светлость. У меня будет к вам просьба, Ярослав Константинович.

– Слушаю, – шагая следом за артефактором, произнёс я.

– Уверен, что у нас получится собрать фильтры в течение нескольких дней, – ответил Илья Петрович. – Я сообщу вам, как только мы получим достаточно стабильную сборку. Мне бы очень хотелось, чтобы вы приняли участие в презентации первого заполненного амулета. Это возможно?

– Думаете, есть смысл рассказывать светлейшему князю о ваших достижениях? – уточнил я. – Времени прошло не так много и это может подождать ещё неделю-другую. Мы и так идём с опережением графика.

– До меня дошли слухи, что вы успешно прошли проверку вашей дружины, – прямо посмотрел мне в глаза артефактор. – И слухи эти дошли не только до меня. На мой взгляд, сейчас наилучший момент, чтобы пригласить на место исследований кого-то из представителей правления артефактного дома. Это сильно поднимет статус вашего рода, а может даже защитит от вероятных неприятностей со стороны Пожарских.

В этот момент часы на руке Большакова начали пищать и он показал мне циферблат с нулями на таймере. Время, когда нас точно не видит и не слышит никто посторонний, вышло. А пару важных вопросов я задать не успел. Один из них – с чего вдруг кто-то из семьи Воронцовых захочет приехать в Себыкино, если даже Калинин сделал всё возможное, чтобы максимально держать со мной дистанцию? Вторым вопросом был интерес Большакова в подобном мероприятии, но об этом я смогу спросить у него в следующий раз. Без моего согласия, провернуть подобную презентацию Илья Петрович всё равно не сможет.

Забрав у Большакова связку амулетов, попрощался с артефатором и направился к выходу из купола. В тамбуре столкнулся с Хромовым, который тут же опустил голову и отступил в сторону. Проходя мимо главы охраны, я ощутил неприятное покалывание в районе груди, будто кто-то пытался прикоснуться к моему Источнику.

– Хорошего дня, Павел Григорьевич, – на ходу произнёс я.