Как только машины остановились, дружинники подошли к нам и Аршавин принялся инструктировать личный состав. Я же сразу прошёл ко входу и зашёл в здание. Внутри увидел обычную обстановку преуспевающего магазина. Людей в зале не было в такой ранний час, но улыбчивый парень в зелёной униформе имелся.

— Доброго дня, уважаемый господин, — произнёс он. — Чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Кириллом Егоровичем, — ответил я. — Он на месте?

— Скоро будет, господин, — чуть виновато улыбнулся парень. — Управляющий обычно приезжает к десяти. Я могу ему позвонить и сообщить, что у него посетитель. Как вас представить?

— Скажите, что к нему приехал князь Разумовский, — ответил я и сотрудник тут же схватился за телефон. Ждать пришлось минут двадцать. Для меня это было огромным плюсом, потому что дружинники смогут обойти побольше точек.

Звякнули колокольчики на дверях и в зал вбежал взмыленный мужичок. Лоб Кирилла Егоровича был покрыт испариной, он постоянно поправлял растрёпанный клок волос, который должен был маскировать обширную лысину. Крохотные глазки бегали из стороны в сторону, пока не упёрлись в меня. На лице управляющего тут же появилась заискивающая улыбка и он поспешил ко мне.

— Кирилл Егорович Сокольников, ваша светлость, — протягивая мне руку, произнёс скупщик. Ладонь у него оказалась влажной и неприятно мягкой. Словно тряпку сжал. — Очень рад, что вы нашли время ко мне заглянуть, Ярослав Константинович. Как раз накопились дела по вашим дружинникам. Вы по этому поводу или оценить что-то нужно?

— Если успеем, то и оценкой займёмся, — невозмутимо ответил я. — Что насчёт моих дружинников, Кирилл Егорович?

— Да собралось у меня с десяток вопросов, — неопределённо взмахнул рукой в воздухе управляющий. — Пройдёмте ко мне в кабинет. Там удобней будет общаться.

Мы прошли на второй этаж. Скупщик отпер свой кабинет и с улыбкой указал мне на пару роскошных кресел. Обстановка оказалась весьма впечатляющей для обычного слуги благородного рода.

— Присаживайтесь, Ярослав Константинович, — произнёс Сокольников. — Настоечки? Или водочки может? Из морозилки, да с икоркой черной?

— Не нужно, спасибо, — усаживаясь в кресло, ответил я и внимательно посмотрел на собеседника.

— Тут дело вот в чём, ваша светлость, — немного смущённо начал Кирилл Егорович. — Я ведь не всегда на месте бываю. В основном ребята в зале добычу принимают и проверяют. Они же цену назначают, исходя из наших тарифов. Мы ведь со всем уважением к Николаю Петровичу и его людям. По высшей ставке возможной всё берём. Но и у нас накладки случаются.

— Интересно… — задумчиво произнёс я. — И что за накладки?

— Вот например, — взяв со стола пухлую тетрадь, ответил Сокольников. — Три месяца тому назад, привезли нам троих живых земляных буйволов. Два в порядке были, а третий обморожен сильно. Мы их приняли, как живых, но третий так и не оклемался. Потери вышли, ваша светлость. Потом, полтора месяца тому, огнелис привозили дружинники ваши. Обе и пары дней в клетках не протянули. Издохли.

Я спокойно кивал и удивлённо качал головой. После четвёртого эпизода озадаченно посмотрел на управляющего и жестом его остановил. Сокольников сбился на полуслове и поправил зачёс.

— А почему же вы сразу об этом не сказали Николаю Петровичу, Кирилл Егорович? — спросил я.

— Так ведь… Не до того ему было.