— Сын заболел, тёща тоже, жена на взводе. Ничего я не упустил? Ты капитан госбезопасности, как бы это сейчас ни называли. Держи себя в руках. Чем тебе Терра так не нравится?

— Тем, что нравится и мне, и вообще всем. Вся страна играет, а нам нельзя. Сын достаёт, чтобы я капсулу приобрёл, Ирка требует, младший смотрит с верой и надеждой. На этой Терре все помешались.

— Да, нам нельзя. Я всем и запретил. Что там за компьютер? Насколько верны слухи об искусственном разуме? Если он существует, то что это такое и можно ли ему доверять? Насколько глубоко он проникает в мозг игроков? Какие секреты может при этом узнавать? Как может влиять на сознание, и какие цели при этом преследовать?

Есть ли кто-нибудь, кто может управлять этим нечто? Живы ли основатели и разработчики? Кто на самом деле владеет компанией? Какая от игры польза знают все, нужно понять какая от неё может быть угроза для нашей страны. Все варианты.

— Вопросы не новые, но важные. Как я понял, теперь мне придётся искать на них ответы?

— Вот ты и проснулся. Собери новую группу, к своим добавь человек десять. Максимум пятнадцать, список завтра к утру на этот стол. План мероприятий через два дня. Ошибки исключаются, на кону твоя карьера. Работай.

Секретарь Старика проводила Реброва сочувственным взглядом — на том лица не было, никого не замечая, капитан на автопилоте ушёл в свой кабинет.

----------------

— Заходи, капитан.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— В отставке, так что давай проще. Здесь в клане я Михалыч. Ты служил где-нибудь?

— Вот зря вы так разговор начинаете, господин…, то есть Михалыч. Мы тоже родине служим.

— Не спорю, но я не об этом, у меня несколько друзей в вашей епархии, с которыми мы вместе в серьёзных делах отметились, они уважение заслужили. Так ты кабинетный? Аналитик?

— Не так, чтобы очень. Я больше с агентурой, дар у меня, редко ошибаюсь в людях и ложь нутром чувствую.

— О как, ценное качество. Если потеряешь работу, приходи, мне при приёме в клан такие нужны. Лезет чёрт знает кто. Но это ладно, зачем пришёл? Вербовать меня будешь?

— Напрасно вы иронизируете, агентурная работа — основа служб безопасности, а без них и армия не защитит. Изнутри сломают.

— То-то вы защитили в девяностых. Не делай лицо, ты лично не виноват, что у тебя? Времени у меня всегда не хватает.

— Помощь нужна. Нам запрещено входить в игру, а спрашивают за неё так, будто мы там живём.

— Старик именно тебя прижал? По сути, он прав, это уже не просто игра, это явление заметное в мире, а в России уже стало чем-то значительным. Сам ещё не разобрался со всем этим.

— Вы же несколько лет в неё играете, кто как не вы всё о ней знает?

— Играть я начал, когда понял, что для многих моих парней, что после тяжёлых ранений вкушали благодарность и заботу нашего государства, мыкаясь по больницам и домам инвалидов, это шанс на новую жизнь. Мне четыре года назад один мой сержант, с которым мы ещё в Афгане, написал о Терре. Я сначала не поверил, приехал к нему в госпиталь. Он как раз из капсулы вылезал. То есть его санитары вынимали.

Ни рук, ни ног, одни обрубки, растяжка, и долго не могли вывезти из боя. Не поверишь, капитан Ребров, он улыбался. Понимаешь ли ты это? Он счастливый был, и не от уколов или таблеток. По-настоящему. Видел ли ты, капитан, когда-нибудь глаза своих бойцов, которых ты послал в бой, а потом они такими вот обрубками жизнь проводят и под себя гадят?

А тут это. Меня это тогда проняло, и я за это ухватился. Пытался в министерстве это дело пробить, но там у нас не лучше, чем у вас в ФСБ.