Изменить размер шрифта - +
Если моя копия совершенна, если она до мелочей повторяет каждый мазок кисти, разве она не может считаться вторым оригиналом?

– Ван Гог был вдохновенным творцом. Ты просто имитировал его работу. Точно с таким же успехом можно назвать произведением искусства лицеделов.

Робот улыбнулся.

– Некоторые из них действительно таковы.

Внезапно Эразм своими мощными руками разорвал картину и разбил раму на тысячи мелких кусков. Словно ставя точку в этом гротескном шоу, Эразм принялся топтать осколки, приговаривая:

– Можешь считать это проявлением моего художественного темперамента. – Собравшись уходить, он добавил: – Скоро Омниус призовет к себе вашего Квисац-Хадераха. Мы очень долго ждали этого момента.

 

25

 

В чем разница между данными и памятью? Я собираюсь это выяснить.

Воспоминания независимого робота о Серене были такими свежими, словно их знакомство состоялось всего пару дней тому назад. Серена Батлер… какая очаровательная женщина. Так же, как Эразм пережил тысячелетия в виде пакета памяти, едва не уничтоженной, а потом восстановленной, так и Серена – ее память и личность – продолжала жить в Другой Памяти Бене Гессерит.

Этот факт порождал интригующий вопрос: ни одна из сестер Бене Гессерит не могла быть прямым потомком Серены Батлер, ибо он, Эразм, убил ее единственного ребенка. Правда, он не знал, что произошло с ее многочисленными клонами, с которыми он столько лет экспериментировал.

Однако на борту корабля-невидимки люди вырастили гхола из своего прошлого, то есть повторили его собственный план по выращиванию гхола барона и новой версии Пауля Атрейдеса. Эразм знал, что в нуль-энтропийной пробирке мастера Тлейлаксу хранится великое множество тщательно собранных древних клеток.

Эразм был уверен, что мастер сможет вернуть к жизни, восстановить прежнюю Серену Батлер, сделать то, что не удалось ему самому в его примитивных экспериментах. Эразм и Омниус усвоили достаточно информации о лицеделах для того, чтобы испытывать почтение к способностям мастера. Эразм точно знал, куда должен зайти, прежде чем покинуть корабль-невидимку.

Эразм нашел медицинский центр и аксолотлевые чаны, а также целую библиотеку исторических клеток, аккуратно каталогизированных и сохраненных. Если бы здесь были клетки Серены Батлер…

Эразм немало удивился, обнаружив в медицинском центре лихорадочно суетящегося мастера Тлейлаксу. Маленький человечек отсоединял системы жизнеобеспечения от аксолотлевого чана. Химические сенсоры Эразма уловили запахи химикатов, предшественников меланжи, и человеческой плоти.

Он улыбнулся.

– Должно быть, ты Скиталь, мастер Тлейлаксу! Как долго ты живешь.

Скиталь резко обернулся на голос, было видно, что он сильно испугался робота.

Эразм подошел ближе и принялся всматриваться в тлейлакса.

– Ты совсем дитя. Что ты делаешь?

Тлейлакс выпрямился.

– Уничтожаю чаны и меланжу, которую они производят. Я не собираюсь выдавать свои знания, использовать их, как разменную монету. Я не хочу, чтобы мыслящие машины и их прихвостни, предатели лицеделы, просто взяли их у меня – у нас.

Эразму не было никакого дела до аксолотлевых чанов.

– Но ты, кажется, еще очень молод?

– Я – гхола. Моя память восстановлена. Теперь я полноценная копия моих прежних воплощений.

– Конечно-конечно. Это такой замечательный процесс, сохранять себя неизменным в последовательности жизней гхола. Мы, машины, очень хорошо это понимаем, хотя наши методы сохранения и передачи данных намного более эффективны. – Он внимательно взглянул на генную библиотеку, в которой, возможно, хранились клетки… Серены Батлер.

Заметив пристальный интерес робота, Скиталь вскочил и встал перед стеллажами с пробами наследственного материала.

Быстрый переход