Митрополит с задумчивым видом покачал головой:

— Если выяснится — а это уже и сейчас почти не вызывает сомнений, — что старые рукописи не представляют интереса для нашей церкви, то, принимая во внимание наше затруднительное финансовое положение…

— Я вас вполне понимаю. Итак, положитесь на меня, я немедленно поговорю с ректором.

Врач сдержал обещание, и спустя несколько дней к митрополиту явились два сотрудника университетской библиотеки. С изумлением рассматривали они свитки, взволнованно переговариваясь, к сожалению, по-древнееврейски. Митрополит еще недостаточно хорошо знал язык, чтобы следить за быстрым диалогом.

С разрешения митрополита посетители сфотографировали некоторые строки большого свитка, затем с изысканной любезностью распрощались, обещав вернуться, как только проинформируют специалиста по древнееврейским текстам, имени которого они не назвали.

Несколькими часами позднее в монастыре появился еще один гость — торговец древностями. Его также направил врач. Торговец посоветовал послать пробные куски свитков в самые большие антиквариаты Европы и Америки на комиссию.

Митрополит не согласился. Он опасался, что в разрезанном виде свитки могут утратить свою ценность. К тому же после экспертизы еврейского профессора они могут повыситься в цене. Но митрополит умолчал о своих соображениях.

Несколько дней он провел в нервном ожидании. Ни библиотекари, ни специалист, о котором они говорили, не появлялись. Объяснялось это тем, что специалист — профессор Сукеник был в отъезде.

Когда в конце ноября профессор вернулся в Иерусалим, он нашел у себя дома письмо от одного антиквара, сообщавшего, что он видел у мусульманского шейха в Вифлееме древние еврейские свитки, купленные им у бедуинов, или нечто подобное.

Бедуины утверждали, что нашли свитки в пещере у Мертвого моря. Это известие взволновало Сукеника. Наконец что-то интересное! Не просмотрев остальной почты, он кинулся звонить антиквару. Последний, к счастью, смог ему показать довольно большой лоскут кожи, полученный в заклад.

Какие древнееврейские документы были до того времени найдены?

В 1945 году сирийский торговец Кираз строил дом в квартале Тальпиот. Когда рыли фундамент, обнаружили оссуарии — каменные ящики с человеческими костями. Сукеник сам исследовал оссуарии, на которых были высечены имена покойных, и датировал их I в. до н. э. — I в. н. э. Кроме того, науке были известны папирус Нэш из Египта с текстом десяти заповедей — его датировка остается спорной — и несколько надписей.

И все. Со страстью первооткрывателя и в то же время трезво, точно и сдержанно, как настоящий ученый, профессор исследовал рукописный фрагмент. Он дрожал как тростник под напором морского ветра.

«Не смею высказать, что я думаю о рукописи, которую видел сегодня», — читаем мы в его дневнике.

Запись была сделана 29 ноября 1947 года, в тот самый день, когда Объединенные Нации санкционировали окончательный раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Решение это могло означать лишь одно: холодной войной последних месяцев дело не ограничится. Отныне должна начаться война «горячая».

Как поступить профессору Сукенику? Как правоверный еврей, исследователь Ветхого завета, археолог, он должен немедленно отправиться в Вифлеем и установить связь с владельцем бесценных рукописей, которые могут совершить переворот в многовековых представлениях о становлении Ветхого завета или, по крайней мере, значительно изменить их. Во что бы то ни стало за любую цену он должен купить эти рукописи.

Но как в такое опасное время идти непосредственно в район военных действий? Сукеник посоветовался со своим сыном, не только гебраистом и археологом, но и майором еврейских партизанских войск.