Уолдо наклонился и стал изучать их. Вот следы, оставленные широкими лапами Наголы, а вот — многочисленными грызунами, и среди них старые и свежие следы, проложенные человеком: плоские отпечатки большой мужской ступни, и отпечатки поменьше, тоже плоские, принадлежащие женщинам и детям, один из которых сразу же привлек внимание Уолдо. Это был след тонкой, изящной, прекрасно очерченной ступни. Он был свежий и вел вниз, к реке, а затем обратно, словно кто-то спускался за водой и возвращался назад. Уолдо заметил, что следы, которые шли от реки были более свежими и отчетливыми, чем те, что вели вниз, к броду.

По всем этим признакам нетрудно было догадаться, что здесь побывала целая община и что люди находились где-то поблизости.

Недолго думая, Уолдо принял решение — отправиться по следу, ведущему от реки к джунглям и оттуда к подножью холма, а затем подняться по холму к его вершине.

Уолдо обнаружил, что тропа, ведущая на холм, находилась всего в нескольких ярдах от того места, где он совсем недавно повстречал пещерного человека. Очевидно дикарь возвращался с реки, когда натолкнулся на Уолдо.

Уолдо заметил, что следы дикаря вели на восток, но внезапно обрывались и поворачивали на север, сливаясь с тропой.

Понимая, что отойдя на безопасное расстояние и скрывшись из виду, дикарь побежал — к тому же с тех пор прошло, вероятно, часа два — Уолдо решил поторопиться, дикаря надо было догнать.

Юноша не стал ломать себе голову, почему он решил поступить так, очевидно он интуитивно чувствовал, что пещерный житель сказал ему далеко не все, что знал. И к тому же Уолдо не давал покоя след, оставленный изящной женской ногой.

Конечно, он отдавал себе отчет в том, что нельзя быть полностью уверенным, что этот след принадлежит Надаре.

В течение двух часов он упорно шел по следу, и хотя кое-где этот след терялся, Уолдо каждый раз удавалось найти его.

Он спустился с холмов и вошел в лес — следы здесь исчезли в густом мху — и тут внезапно услышал крик — женский крик, а затем гортанные злобные возгласы двух мужчин.

Уолдо поспешил на этот крик и очутился на небольшой поляне, скрытой от глаз кустарником.

Он увидел троих людей — косматого дикаря, который тащил упирающуюся девушку за длинные черные волосы и старика, тщетно пытавшегося спасти девушку.

Никто из них не заметил Уолдо, пока он не приблизился, и когда дикарь, тащивший девушку, поднял голову, Уолдо узнал его. Это был тот самый человек, который сказал, чтобы он шел на запад.

В этот же самый момент Уолдо увидел, что эта девушка — Надара.

За этот короткий миг из души, сердца и ума Уолдо Эмерсон Смит-Джонса исчезли последние признаки цивилизации, культуры и образования, которые накапливались веками, он превратился в первобытного дикаря.

Красная пелена застлала ему глаза, и он кинулся на чудовище, державшее своими грубыми руками Надару.

Зловещая усмешка искривила губы Уолдо, он позабыл про меч, щит и копье.

Это был уже не человек, а страшный зверь, и волосатый дикарь, увидев это перевоплощение, побледнел и отпрянул в страхе.

Однако ему не удалось убежать от разъяренного Уолдо, порывавшегося схватить его за горло.

Какое-то время они боролись, сцепившись в мертвой хватке, а затем рухнули на землю и Уолдо подмял под себя дикаря.

Они катались по земле и зубы некогда утонченного бостонца впивались то в грудь, то в плечо противника и какой-то первобытный инстинкт подсказывал Уолдо — перегрызи дикарю горло. Девушка и старик отбежали на безопасное расстояние и следили за поединком. Надара смотрела на Уолдо с восхищением, широко открытыми глазами.

Она прижимала тонкую смуглую руку к бешено колотящемуся сердцу и, наклонившись вперед, упивалась этим зрелищем.

Неужели этот светловолосый гигант сражался за обладание ею или он просто защищал ее, поскольку она женщина?

Зная его, она могла подумать, что он делает это из какого-то присущего ему чувства долга, хотя и не понимала этого.