Разобравшись со ступеньками, я проведала миссис Руссо и решила взглянуть на джип. Два года назад один фургон занесло на льду, и он врезался в мамину машину и почти смял ее в гармошку. С моей удачей я бы не удивилась, если бы нечто подобное произошло с моим единственным автомобилем.

Не считая слоя льда, джип выглядел в порядке. Я бы завела двигатель, чтобы растопить его, но двери замерзли и не открывались.

Я пошла обратно к дому, как вдруг что-то привлекло мое внимание на лобовом стекле. Наклонившись, заметила сложенный лист бумаги под дворником, который приковал к месту лед.

С колотящимся сердцем я побежала в дом за скребком. Убеждала себя, что это, вероятно, всего лишь листовка, но вряд ли кто-то разносил их в такую бурю.

Я осторожно соскребла лед со стекла и достала бумажку, которую положили в полиэтиленовый пакетик для сохранности. Сняв перчатки, развернула ее и уставилась на два слова, выведенные аккуратным почерком.

«Они живы».

18

– Мы просмотрели все записи с камер, кроме той, что над дверью, – Конлан кликнул мышкой и открыл журнал активности с камеры, которая висела над крылечными ступеньками.

Слава богу, папа установил ее так, чтобы она не фиксировала движения на тротуаре, иначе мы бы просидели тут весь день.

Нам удалось сузить временной отрезок до двадцати четырех часов – с того момента, как я последний раз пользовалась джипом, до того, как машины заледенели из-за бури. За это время очень мало кто входил и выходил из здания, так что смотреть было не на что.

– Вон, – я ткнула на монитор, который показывал чье-то приближение к нижней ступеньке. Человек почти не попадал в камеру, но мы видели его руку.

Прошла минута. Человек поднялся на две ступеньки, что дало нам увидеть, что он среднего роста и одет в плотную куртку с поднятым капюшоном. Из-за метели больше ничего рассмотреть не удавалось. Я глянула на время на видео, оно показывало 10.24 утра двадцать четвертого декабря.

Человек замер на третьей ступеньке и несколько раз перевел взгляд с двери на улицу, будто не решался войти в здание. В конце концов он развернулся, спустился по ступенькам и скрылся из виду.

Конлан несколько раз повторил видео сначала.

– Это либо женщина, либо низкий мужчина. Точно не придворный фейри. Уверена, что не узнаешь его?

– Не-а.

Дверь в квартиру открылась, раздались приближающиеся шаги. В кабинет вошли Лукас с Фаолином, и мы оторвали взгляд от монитора.

– Есть успехи? – спросил Конлан.

– Мы не нашли камер на зданиях рядом с машиной, – Фаолин хмуро взглянул на меня, словно я намеренно выбрала неудачное место для парковки.

Лукас подошел к нам.

– Что-нибудь нашли?

Мы показали ему с Фаолином видео с человеком на ступеньках, и они согласились с выводами Конлана.

Я взяла бумажку со стола, и во мне затеплилась надежда, как и всякий раз, когда я читала слова на ней.

– Мои родители живы.

– Джесси, я хочу, чтобы ты нашла родителей, но эта записка может заманить тебя в ловушку.

Я покачала головой.

– Если это так, они бы оставили адрес или номер телефона. И меня никто не беспокоил с тех пор, как в квартиру вломились те мужчины.

Он скрестил руки.

– Это не значит, что они не могут наблюдать и ждать подходящей возможности.

– Ага, они и Агентство, – сухо отшутилась я.