– На ней больше нет украшений, – возразил Кардас. – Хочешь, чтобы я раздел ее?

Мой живот скрутило, и я прижала колени к груди.

– Не подходи ко мне.

У Роджина звякнул телефон, и он вытащил его из кармана штанов.

– У меня нет на это времени. Придется обойтись без гламура, – он окинул меня испепеляющим взглядом. – Отсыпайтесь, мисс Джеймс. Завтра у нас важный день.

Я вся съежилась. Он развернулся и ушел из подвала, Кардас посеменил следом. Я обхватила колени руками и забилась мелкой дрожью – то ли от холода, то ли от страха.

– Ф-Фарис, ты с-слышишь меня? – крикнула я, стуча зубами.

В ответ раздалась лишь тишина. Я не осознавала, насколько меня успокаивал его голос, пока он не затих. Я надеялась, что с ним все в порядке, но будущее не сулило нам ничего хорошего. Оставалось молиться, что Раисе как-то удастся спасти родителей.

На меня нахлынули волны отчаяния и беспомощности, и я свернулась калачиком на полу.

– Мама, папа, мне очень жаль.

* * *

Мой беспокойный сон прервал топот на лестнице. Я села и наблюдала, как Кардас, Барри и Глен приносили полотенца, одеяла, воду и стопку одежды, и заносили это все в клетку Фариса.

Глен посмотрел на Кардаса.

– Он сдох?

– Пока нет, но осталось недолго, – безразлично ответил тот и достал шприц из кармана.

Я подползла ближе к ним, насколько позволяла камера.

– Что вы с ним делаете? – требовательно промолвила пересохшими губами. Я умирала от жажды, но воды мне не принесли, а кувшин стоял слишком далеко.

– Не твое дело, – огрызнулся Барри и снял замки с цепей Фариса.

Он держал фейри, а Глен снимал цепи. Кардас стоял на безопасном расстоянии, пока они не положили обнаженного Фариса на одеяла.

Троица явно торопилась: они быстро обтерли Фариса полотенцами и одели.

– Поспеши, – яростно прошипел Кардас Глену, который слишком долго обувал Фариса. – Я хочу свалить до того, как он придет.

Барри собрал грязные полотенца.

– Ты когда-нибудь встречал его?

– Нет, и не хочу. Я предпочту прожить очень долгую и счастливую жизнь. – Кардас передернулся всем телом. – Роджин совсем слетел с катушек, решив вести двойную игру. Если стража королевы узнает, он труп.

Глен встал.

– Готово.

Они вышли из камеры и спешно поднялись наверх. Я посмотрела на Фариса, который стал почти неузнаваемым в чистой одежде, без слоя грязи на лице. Они даже собрали его сальные волосы в хвостик.

– Фарис, – окликнула я.

Он не шевельнулся и не ответил, чего и стоило ожидать. Он не подавал голоса с тех пор, как меня навещала Раиса, и я боялась, что его уже не спасти. С него сняли железо, но оно уже нанесло значительный ущерб его телу.

Суматоха наверху отвлекла меня от бессознательного фейри. На вершине лестницы отворилась одна из дверей и раздался голос Роджина.

– Я не хотел в этом участвовать, но, когда королевская стража приказывает что-то сделать, им невозможно отказать, – так искренне лепетал он, что я почти поверила. – Я не знал, что он один из ваших, пока она не созналась вчера, но я не мог с вами связаться.

– Отведи меня к нему, – скомандовал суровый мужской голос, и внезапно из помещения будто выкачали весь воздух.