Телефон он потерял в вертолете. Поэтому позвонить ребятам не мог, с автомата федеральный номер 4 не набирался. И решил просто отправиться на квартиру Гоноросова.

Его подвезли до города, высадили, где он сказал – за три квартала.

Видок у него был еще тот, но ничего, не на бал. На базе переоденется.

Вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и остановился – дверь была изрешечена пулями, закрыта изнутри листом фанеры. Ну они тут повеселились. Позвонил. Сначала все было тихо, а потом послышался шорох.

– Это Пастух, – сказал Сергей. – Открывайте.

Несколько секунд он стоял, прислушиваясь, а потом отшатнулся, потому что за секунду до этого услышал щелчок затвора. И вовремя – дверь мгновенно разнесло от злобных выстрелов. Грохот выстрелов, звон пуль о стены. Все это продолжалось несколько секунд, а потом стихло. В следующее мгновение на пороге показался здоровенный тип с укороченным АК в руках, перезаряженным и взведенным. Палец типа покоился на спусковом крючке, руки были напряжены, и он был готов стрелять в любое мгновение. Тип, обладающий такой похвальной силой и реакцией, почти сразу увидел лежащего на спине Пастуха. Но этому типу, видимо, очень не хватало мозгов. Или нервов. Не надо было так начинать.

Он не успел среагировать.

Прозвучал пистолетный выстрел, и тип, дернувшись, рухнул на бетонный пол, выронив автомат.

– Стае! – послышалось в то же мгновение из квартиры, и кто‑то перебежал из комнаты в комнату.

Пастух уже был на ногах.

Вкатился в квартиру.

Никого. Второй оказался умнее. Он не стал вступать в бой, а выпрыгнул в окно и убрался восвояси.

– Кажется, их тут нет, – проворчал Сергей, заглядывая в комнаты. – Куда они могли деться? И где их теперь искать?

Глава семьдесят третья

«Спортивный костюм» ворчал и кряхтел, перетаскивая трупы. Потом недовольно хлопнул дверьми и пошел открывать ворота. Вздрогнув, ворота открылись, и «спортивный костюм» развернулся, чтобы вернуться к машине. В этот момент кто‑то наскочил на него сзади и одним движением свернул шею. Только хрип и никакого шума.

– Док, ворота, – прошептал Муха и бесшумно рванул к дому.

Трупы Носорога и Гладкова лежали в сторонке, завернутые в брезент. Помочь им уже было нельзя.

– Сволочи, – прошипел Муха, – ну теперь держитесь.

Док нажал кнопку, и ворота медленно начали закрываться. Док уже двигался следом за Мухой. Только к противоположной стене дома.

Через минуту они переглянулись.

Оба стояли, чуть пригнувшись, у противоположных окон.

Муха показал указательный палец – в его окне был виден один человек в доме. Док покачал головой – он не обнаружил ни одного. Тогда Муха взял на прицел своего клиента, а Док подошел к двери и тихо открыл ее.

В доме было тихо. В спокойной тишине тикали где‑то часы.

Муха перемахнул невысокий забор заднего двора. Вошел через другую дверь.

И в тот же момент по всему дому загрохотало так, словно одновременно работала бригада с отбойными молотками.

Пули ложились так густо, что Муха на мгновение растерялся. Такой кучности стрельбы ему еще видеть не приходилось.

Муха успел метнуть гранату.

Взрыв – стрельба замолкла лишь на секунду.

– Да сколько же вас там? – проскрипел зубами Муха.

Диван, за которым скрывался Муха, быстро превратился в решето.

Артист тем временем карабкался на второй этаж. Надо было зайти с тыла. Он же не знал, что дом охраняют не любители пострелять, а профессионалы, любители убивать.

Когда он висел на карнизе, примериваясь, как бы ловчее влезть в дом, из окна высунулась рука и приставила дуло пистолета к виску Артиста.

Как в страшном сне Артист увидел, как палец нажимает на курок.