– Надо как‑то втащить его туда, а уж потом я с ним разберусь, – пообещал Док.

Что Док мертвого поднимет, знали все в группе, а вот получится этот фокус с мертвецки пьяным?..

– Ладно. Приступаем. Пошел, Артист, – скомандовал командир.

Артист вышел из тени на свет и направился прямиком к проходной. За стеклянными дверями виднелась мраморная лестница, а перед ней турникет. Денег на исследования нет, но мрамором облицевали, показушники, чертыхнулся про себя Артист. Турникет сторожила еще не старая женщина. Русская. Дверная ручка изнутри была обмотана цепью. Артист сразу подумал, что все вахтеры бывшего СССР одинаковы. Им скучно. Это основное занятие – скучать на дежурстве.

Артист требовательно постучал. Женщина встрепенулась и подошла к двери.

– Я вас умоляю, разрешите позвонить, жена рожает, вызовите «скорую», два квартала – и ни одного автомата – взмолился Артист.

Этот простой, но безотказный предлог может тронуть сердце самого сурового вахтера. Если бы на вахте оказался мужчина. Артист попросил бы стаканчик. Тоже просто и тоже безотказно. Вообще чем тривиальнее просьба, тем легче ей верят.

Однако женщина не торопилась открывать.

– Точно рожает?

– Точно, точно... Здесь рядом... Откройте...

– Не положено. У нас тут режимные лаборатории. Говори адрес.

Артист с ужасом подумал, что вот так по мелочи, наверное, и сыпятся шпионы. Он начисто забыл название соседней улицы. Название мудреное, старинное и национальное, а потому трудно произносимое. Но – вспомнил.

– На Азизбекова мы живем, на Азизбекова, дом пять... Пятый дом. Я встречу.

– А говоришь, рядом... – тем не менее прониклась сочувствием вахтерша. – Тут не два, а все двадцать два квартала.

И она заторопилась к телефону, который висел в другом конце вестибюля.

На этом и строился их расчет. Вахтер не должен их видеть. Внутрь можно было попасть через лабораторию на втором этаже. До окон без решеток легче всего добраться с козырька над входом. И этот пятачок был хорошо освещен. Если бы с ними не было полубесчувственного тела, взобраться туда в считанные секунды было плевым делом. Теперь же нужна пауза побольше.

И Актер ее обеспечил. Когда бежал обратно, вспомнил случай, когда разыскивал завод «Сатурн». Спросил у прохожей. А она и говорит, что секретный завод «Сатурн», – это совсем рядом – два квартала. Вмешались прохожие и сказали, что проходная совсем с другой стороны, а здесь сплошной забор. Хотя в нем, конечно, есть дыра. Вот так – безо всяких хитростей.

Боцман стал основанием пирамиды. Он сцепил руки в замок и отправил вверх сначала Сергея, затем Муху с чемоданчиком. С Рустамом пришлось повозиться, но он был обвязан под мышками прочной веревкой, двоим наверчу пришлось просто втянуть его к себе Последним шел Док.

Артист занял пост наблюдения на другом конце улицы.

Тем временем Муха, как заправский форточник, проник внутрь лаборатории, достал каску с фонариком, надел, быстро обследовав помещение, нашел блок оконной сигнализации. Это была устаревшая конструкция восьмидесятых годов и, вполне возможно, неработающая, но говорят, береженого Бог бережет. Муха отключил ее легко.

Следом за Мухой внутри оказалась вся группа. Теперь можно было никого не опасаться.

Они вышли в коридор, поднялись на третий этаж и, согласно указаниям Голубкова, нашли нужную им дверь.

– Ну, Док, действуй, – приказал Пастух, когда они нашли нужный им компьютер.

Док размахнулся, и в тишине лаборатории, словно пистолетныи выстрел, прозвучала пощечина.

Голова несчастного дернулась, и всем присутствующим показалось, что сейчас произойдет самое нелепое. Она оторвется и покатится по полу. Ищи потом.