Ну а пышка, дождавшись, когда я вернусь из ванной, передала мне пижаму и принялась петь свою колыбельную.

Ты серьёзно думаешь, что мне это интересно?

Я взглянул на Ларису, которая аж глаза зажмурила, выдавая заунывное пение.

Ну ладно, и мы тогда зажмурим. Я лёг в кровать, которая была гораздо комфортней прежней. И закрыл глаза, чувствуя, как Кузьма засопел под боком.

Когда пышка ушла, я и правда готов был провалиться в сон. Но… несколько десятков связующих нитей вспыхнули и завибрировали. Муравьи на кого-то напали!

Я немедленно отправил змейку на то место.

Тут же увидел Ираклия, шипящего в темноту. Откуда раздавался тихий матерящийся голос Захарыча.

Тот чесался и скакал, словно дикий мустанг, размахивая пакетом, в котором что-то звенело.

То, что это был Захарыч, я узнал только по голосу. Слуга напялил на себя чёрный плащ, надвинул на лицо капюшон так, что хрен его узнаешь. Вот же рецидивист, мать его!

Опять лазил через секретный лаз в заборе, за водкой в ближайший круглосуточный магазин. А Ираклий стоял на стрёме, тревожно поглядывая в сторону дома.

Всё понятно с ними.

Между тем представление продолжалось. Садовник успокаивал собутыльника. А Захарыч не успокаивался. Шипел и матерился, пытаясь сбросить с себя моих кусачих бойцов.

Видно, на обратном пути муравьи и перехватили слугу. Увы, не узнали в нём одного из своих. В этот раз он слишком хорошо замаскировался.

— Давай уже пакет. И не шуми, — шипел Ираклий, протягивая руку через нишу в заборе. Затем охнул, оглядываясь на вспыхнувший у входа фонарь.

— Да, пля, они… ссуки… кус-сают! — взвыл Захарыч, передавая пакет, который ещё раз громко звякнул бутылками.

Я увидел на крыльце батю, и маман, которая запахнулась в пальто.

— Осторожней, Ваня, — тревожно проводила она его взглядом.

Ну а батя подскочил туда, где ещё недавно стоял Ираклий. Садовник успел забрать пакет и спрятался за кустарником.

— И не отвяжутся, мать их, — скрипел зубами Захарыч, протискиваясь в открытый лаз, яростно почёсывая спину и живот.

— Ну, привет, — рыкнул на него оказавшийся рядом батя.

— Здравст… — просипел обомлевший Захарыч.

Ох-хо-хо! Кулак бати смачно ударил слугу в лоб. И тот упал на спину.

Папа Ваня выхватил из-за пояса светящуюся магией дубинку, хотел оглушить окончательно.

Но… блин, это было уже слишком. Я успел отправить Кузю, чтобы он предупредил папу Ваню.

— Я ж всего чекушечку! — закричал Кузя голосом Захарыча, появляясь возле маман у входа.

— Захарыч, ты? — папа Ваня наклонился над рецидивистом, откинул капюшон, изумлённо всматриваясь в лицо слуги.

— Аммм… я-я прост… хотел… — начал приходить в себя Захарыч. — Магазин…

— Всё понятно с вами. А ну, поднимайся и пошли, поговорим по душам, — резко ответил батя. — Где Ираклий?

— Я тут, Иван Александрович, — из кустов показалась голова садовника.

— Давай сюда пакет, — зарычал батя, протягивая руку.

Ираклий подошёл к нему, протягивая вновь брякнувший груз. Ну а батя тут же заглянул внутрь, присвистнув.

— О-о, так вы прям серьёзно решили отдохнуть, братцы, — хмыкнул он.

В это время муравьи схлынули с Захарыча, возвращаясь на свои позиции. Ну просто красавцы, что сказать! Не зря хлеб свой кушают… и сахар.

Затем батя с Захарычем зашли в дом, прошли в гостиную. В это время Кузя вернулся в детскую, вновь устраиваясь под бочок.

А я продолжал смотреть глазами змейки за продолжением этого увлекательного кино.

— Совсем с ума посходили с этой водкой, — пробормотала маман, удаляясь в спальню.