Любопытство в конце концов привело меня по крепостным валам назад к дому, и там, склонившись с балкона, женщина старалась, по-видимому, высмотреть внизу в темноте улицы свою собаку.

— Бьюти! — слышал я, как она звала устало. — Бьюти! — И затем с возрастающим нетерпением: — Бьюти! Домой! Ты уже сделал свое пи-пи, Бьюти. Где ты, Бьюти, Бьюти?

Какие же мелочи разрушают наше чувство сострадания, потому что, если бы не этот ужасный оранжевый ток, я, конечно, почувствовал бы некоторую жалость к старой деве, стоящей на балконе и зовущей своего пропавшего Бьюти.