На что Меркадо ответил:

– Если бы только мой отец и дед – царство им небесное! – могли видеть меня сейчас! Да пребудут они со мной в этом праведном деле! Получай, гад! Получай! Получай!

На спину Эмилиано посыпались жгучие, хлесткие удары, но он почти не чувствовал их. Лопес стоял очень прямо, его голова горела как в огне. Только подумать – кнут, кнут полосовал его тело! С ним обходились как с паршивым псом! Ему казалось, что истязают не его тело, а саму душу.

– Хорошо! – одобрил высокий. – Здорово у тебя получается, Хулио. Подожди, я выну у него изо рта кляп – пускай немного повоет. – И он выдернул кляп.

– Если он закричит, то они прибегут сюда! – забеспокоился Меркадо.

– С такими лошадьми, как у нас, мы вне опасности. И потом, что за праздник без музыки? Я хочу слышать его стоны.

И снова на спину дона Эмилиано посыпался град хлестких ударов. Он чувствовал, как потекла теплая кровь, как все тело пронзила невыносимая боль. Но она так и не достигла его мозга. Поселившийся там стыд был столь велик, что для других чувств просто не оставалось места.

– Постой! – остановил высокий.

На мгновение бичевание прекратилось.

Высокий подошел вплотную к дону Эмилиано и заглянул ему в глаза:

– Хоть он и с трудом дышит, а мужества ему не занимать, Хулио.

– Позвольте мне прикончить его, – воскликнул Меркадо. – Я вижу его кровь. Выпустить из него кровь – все равно что убить! Дайте мне разделаться с ним!

– Погоди! – приказал высокий. – Вы слышите меня, дон Эмилиано?

Лопес промолчал.

– От вас самих зависит – жить вам или умереть, – продолжал высокий. – Вы слышите меня?

– Слышу, – сдавленным голосом ответил Эмилиано.

– Слишком вы мужественный человек, чтобы умирать под кнутом. Перед тем как свести счеты с жизнью, у вас в руках должно быть оружие. А если я дам вам такой шанс? Нет, сейчас ваши руки будут дрожать. Тогда слушайте. Хулио Меркадо, удар за ударом, выбил из вас часть гордыни и доказал, что пеон тоже человек. Он покидает вас и переходит на службу ко мне. А здесь остается его мать, старая добрая женщина. Естественно, вы будете испытывать искушение отыграться на ней за сына. Так вот, Лопес, вы должны поклясться всеми святыми, что не тронете ее и отпустите, не чиня никаких препятствий. Клянетесь?

Дон Эмилиано с трудом ворочал языком. Но душила его не боль, а гнев.

– Клянусь.

– Именем своего святого – Сан Эмилиано – и кровью Господней… Клянетесь?

– Клянусь.

– Повторите клятву полностью.

– Именем Сан Эмилиано и кровью Господней клянусь…

– Продолжайте!

– Что я не причиню вреда матери Хулио Меркадо.

– Достаточно. А от себя добавлю следующее: если вы, Лопес, нарушите клятву, то обещаю, что достану вас даже из ада и перережу глотку. Вы меня слышите?

Дон Эмилиано молчал.

– Слышишь ты меня, кровосос?! – процедил сквозь зубы высокий бандит.

– Слышу, – ответил Лопес. – И надеюсь, что наступит время, когда я смогу снова увидеть и услышать тебя – но только со свободными руками!

– Ваши слова достойны мужчины, – усмехнулся высокий. – Пошли, Хулио! Впереди у нас долгий путь. Наемникам дона Эмилиано доставит огромное удовольствие освободить своего господина. А чтобы они не нашли его до утра, сунь ему обратно кляп. Пусть запомнит эти несколько часов. Прощайте, дон Эмилиано!

Глава 4

Новостям из Мексики, если они только не имеют отношения к месторождениям нефти или серебра и не связаны с очередной надвигающейся революцией, американская пресса уделяет крайне мало внимания, даже в ближайших к соседней стране юго западных районах.