|
– Так что там слышно про Менолли? – Ее нигде нет. Исчезла. Никто ее не видел. Наверняка она оставила двери холда незапертыми – и это когда вокруг падают Нити! – Когда Янус обнаружил, что двери открыты, Нити еще не начали падать, – машинально поправила дочь Мави. Она содрогнулась при мысли о том, что кто то – даже ее непокорная дочь – мог попасть под серебристый ливень Нитей. – Алеми говорит, что ни одна Нить не ушла от драконов, да только откуда ему знать? Мави ничего не отвечала, пока не заперла шкафчик с приправами, потом повернулась к дочери. – Я передам Янусу. И с Алеми тоже потолкую. А ты займись ка лучше дядюшкой. – Я? – Конечно, это нельзя назвать настоящей работой, зато по характеру тебе очень подходит. Выслушав новость об исчезновении Менолли, Янус долго молчал. Он не любил, когда случалось что то неподобающее, например, когда двери холда оказывались незапертыми. Это происшествие не давало ему покоя все время, пока продолжалось Падение, да и после, когда они вышли на лов. А всякий знает: не годится, чтобы мысли морского правителя отвлекались от насущных дел. Наконец то эта загадка разрешилась – он почувствовал некоторое облегчение. И в то же время тревогу и раздражение: вот несносная девчонка! Ну что за дурость – убежать из холда в этакую рань. С тех пор, как он ее выпорол, она все время дуется. Видать, мало Мави ее гоняет, а то давно бы выкинула из головы свои нелепые причуды. – Я слышал, в прибрежных скалах полно пещер, – вставил Эльгион. – Может, девочка укрылась в одной из них? – Очень может быть, – порывисто сказала Мави, мысленно благодаря арфиста за столь разумное предположение. – Менолли знает побережье как свои пять пальцев, каждую расщелину, должно быть, излазила. – Значит, вернется, – изрек Янус. – Видно натерпелась страха во время Падения. Вот опомнится слегка – и вернется. – Придя к такому выводу, он совсем успокоился и занялся менее обременительными делами. – Сейчас все таки весна, – проговорила Мави, обращаясь, скорее к себе самой, чем к собеседникам. И только арфист подметил в ее словах отголосок тревоги. Но когда и через два дня Менолли не вернулась, весь морской холд переполошился. Никто не видел ее со дня Падения. Ребятишки, ходившие за ягодами и клешнезубами, тоже ее не встречали – ни на болотах, ни в пещерах, куда она, бывало, заглядывала раньше. – Что толку зря людей гонять? – сказал один из корабельных мастеров, уверенный, что лов – куда более нужное дело, чем поиски глупой девчонки, да еще и однорукой. – Либо она жива здорова, только предпочитает не возвращаться, либо… – А что, если она расшиблась, получила ожог, сломала руку или ногу и не может вернуться? – вмешался Алеми. – В любом случае, не дело, что она отправилась невесть куда, никого не предупредив, – корабельный мастер покосился на Мави, но она не приняла на свой счет упрека, прозвучавшего в его словах. – Менолли частенько бегала по утрам за зеленью, – сказал Алеми, видя что никто, кроме него, и не думает вступиться за сестренку. – А был у нее нож? Или ремень с металлической пряжкой? – спросил Эльгион, – Ведь Нити металл не трогают. – Да, их нашли бы, случись с ней что, – ответил Янус. – Нашли бы, да только если бы она попалась Нитям, – мрачно заметил корабельщик. Он то сам думал, что, завидев Нити, девчонка с перепугу провалилась в расщелину или упала с обрыва. – А то ведь ее тело могло запросто унести к Драконьим камням. Море выбрасывает туда много чего. Мави судорожно вздохнула, и этот вздох прозвучал, как сдавленное рыдание. – Я не знаком с вашей девочкой, – поспешно сказал Эльгион, видя горе Мави, – но если, как вы говорите, она исходила все окрестности, навряд ли она могла упасть с обрыва. |
