Роман, чья рука дрожала от напряжения, представил, как его прижимает к желатиновой поверхности, как тонкие волокна скользят по его щекам, носу, представил, как его раздирают эти рты-анусы, прожорливые и безразличные, жгут его, разрывают, душат. Он сильнее сжал шероховатую рукоятку ножа, понимая, что против них он его не спасет: у медуз отсутствуют жизненные органы, разрыв которых стал бы причиной их гибели.

Они проплывали мимо, удивительные живые фонарики, вернее, одновременно и фонарики и танцовщицы на странном подводном празднике, где гостей ожидает неминуемая гибель.

Наконец они стали удаляться, продолжая свой нескончаемый путь по подземным водам, молчаливый и неутомимый дозор глубин. Свет быстро гас, и в черную, тошнотворную воду они соскользнули почти с облегчением.

— Что теперь? — спросил Ян.

— Еще немного проплыть, и по правую руку будет колодец, по которому можно подняться.

— И куда он выходит?

— На пристань, которая уже несколько веков заброшена. Недра сдвинулись, и теперь она выступает из воды.

Снова рассекать жирную, зловонную жижу, вздернув подбородок, когда при любом неожиданном прикосновении от отвращения по коже пробегают мурашки. Наконец им удалось встать на ноги. Нея провела здоровой рукой вдоль стены слева.

— Здесь! Лестница здесь!

— А если наверху нас ждет Реза? — спросил Роман.

— Маловероятно. Доступ в эту часть города был запрещен из-за угрозы обрушения. Подходы к нему замурованы.

— И как же отсюда выходят? — поинтересовался Ян.

— Есть тайный выход, оставленный для Магов, — ответила она, как будто бы это была самая естественная вещь на свете.

Ну что ж, посмотрим. А Сфинкса, который охраняет выход, разумеется, нужно присыпать чудодейственным порошком, напевая вполголоса «Сезам, откройся», и тогда ржавые петли повернутся и вы немедленно окажетесь в Тайной комнате, где покоится философский камень?

Они начали карабкаться по лестнице, пока одна из перекладин под рукой Яна вдруг не издала странный скрежет, а сама она на ощупь не оказалась липкой и скользкой.

— Черт! — выругался тот, вынимая фонарь и быстро осветив стену.

На ней копошились какие-то длинные полупрозрачные насекомые, похожие на скорпионов с несоразмерно длинными лапками.

— Они не опасные, просто с виду гадкие, — объяснила Нея.

— Какая мерзость! — бросил Ян, возвращая фонарь в карман, и опять начал подниматься, крепко стиснув зубы, потому что гнусные твари, встревоженные их вторжением, прыгали им на головы, бегали по плечам и лицу, а источенные червями, скользкие от лишайника перекладины трещали под их весом.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, в глухом шорохе хитиновых лапок, которые иногда задевают веки и губы.

— Мы наверху! — внезапно вскрикнул Ян.

— Там над головой должен быть люк для выхода на поверхность.

— Да, есть, но он закрыт, — ответил он, тщетно пытаясь его сдвинуть.

— Дерево наверняка покоробилось, — сказала Нея.

Молодой человек принялся колотить рукояткой своего ножа по краям потрескавшейся крышки люка; ему в конце концов удалось сдвинуть ее на несколько миллиметров, но она по-прежнему сопротивлялась.

— Дай я попробую, — сказал Роман.

Он пролез над Неей, в то время как Ян проделал сложное гимнастическое упражнение, чтобы пропустить его и оказаться на второй ступеньке.

Дерево, разумеется, покоробилось, и крышка люка не поддавалась.

— Нет, мы все-таки доконаем эту сволочь! — пробормотал он решительно, повиснув на руках на верхней ступеньке и раскачиваясь справа налево.