— Жаль, что это не автобус с удобными сиденьями! Потому что в восемь утра на мотоцикле может ехать только какой-нибудь бандит.

— Я тут подумал… — прервал их Ян, только что выбравшийся из пещеры. — Единственное здравое объяснение — это то, что Омар работал на черных торговцев антиквариатом. Он дал им знать, что мы нашли камни с надписями, и эти типы решили украсть наш образец, а свидетеля убить, чтобы он потом не смог их опознать.

— А жители деревни? А надрезы на теле у тех женщин?

— Возможно, тут замешана какая-нибудь секта, а мы, сами того не подозревая, украли их священные предметы, — в свою очередь предположила Татьяна с еще опухшими от сна глазами. — И чтобы заполучить назад драгоценность, они совершили ритуальное жертвоприношение.

Порывшись в многочисленных карманах своей фирменной куртки, Лейла вытащила пачку фотографий.

— Кстати, и чтобы попытаться хоть что-нибудь понять, теперь, когда вам вроде бы удалось расшифровать код этих надписей, вы, может быть, нам скажете, что все-таки означают насечки на трупах? — бросила она, явно обращаясь в Яну.

Тот вспыхнул. В самом деле, как это он об этом не подумал?! Он начал рыться в карманах, а Татьяна склонилась над фотографиями. Роман в очередной раз поразился способности ученых абстрагироваться от простых человеческих проявлений и полностью сосредоточиваться на решении стоящей перед ними задачи. Ни один мускул не дрогнул на лице Татьяны, когда она рассматривала искалеченные тела. И никто из них не проявил почти никакого сочувствия к этим убитым человеческим существам. Только Лейла, перед тем как закрыть глаза мертвому Омару, мягко провела рукой по молодому лицу. Роман отошел на несколько метров, глядя на слабые завихрения пыли, поднимаемые его собственными ногами, затем поднял голову и обвел взглядом огромное пустынное пространство, которое их окружало.

Вдалеке вновь раздался шум мотора. Он напрягся, приложив ладонь козырьком к глазам, внимательно всматриваясь в изрезанный рельеф, и, как оказалось, не напрасно: справа от него промелькнула вспышка. Солнце, попавшее на металл. Нет, ему не показалось. Кто-то наблюдает за ними. Незнакомец на мотоцикле? Зачем? И почему по этой дороге за все утро не прошла ни одна машина?

Словно отвечая на его вопрос, Лейла бежала к нему, потрясая маленьким транзистором, который висел у нее через плечо и с которым она не расставалась.

— Роман! Роман! Зона закрыта!

— Ты о чем?

— Только что сообщили по радио. Наш участок пустыни закрыт на неопределенный срок. Транспортное сообщение до Табаса осуществляется в объезд, через Фердос. Военные маневры.

Перед Романом на мгновение возник образ великолепного атомного гриба, распускающегося над пустыней. До сего дня, несмотря на сильные подозрения AIEA, Иран не считался ядерной державой и после терактов 11 сентября 2001 года находился под постоянным наблюдением, но…

— Что они сказали в точности?

— Что в четырехугольнике, ограниченном Мо'Аллеманом, Доранху на севере и Аусаном и Эш-Абадом на юге, проводятся военные маневры и что, следовательно, из соображений безопасности всякое передвижение запрещено.

— Учение или настоящие войсковые маневры?

— Похоже, учения: тон диктора был не слишком тревожным, и потом, это малонаселенная зона, так что ее изоляция не создаст особых проблем.

— Итак, если я правильно понимаю, нас подберет какой-нибудь военный грузовик.

Лейла пожала плечами:

— Это избавит нас от необходимости заниматься автостопом.

Он сделал долгий вдох и такой же долгий выдох. Запретная зона, набитая трупами, в самом центре Центральной Азии, готовой вот-вот взорваться… Право же, для оздоровительной прогулки можно было выбрать и что-нибудь получше.