Нам казалось, что мы можем справиться с чем угодно. Но эта уверенность вовсе не переходила в самодовольство. Жизнь в Команде означала для нас постоянную готовность к сюрпризам. В те дни нас пугал лишь ядерный характер скорой войны, а точнее, мысль, что мы не сумеем совершить все те славные подвиги, о которых так часто фантазировали.

А фантазировали примерно так

Полдень. Август. Сельская идиллия. Мы молча ждем. Война объявлена восемь дней назад. Русские вторглись в нашу страну. Они уже заняли Лондон и южные графства и теперь, не ведая пощады, продвигаются на север. Вскоре они будут здесь. Мэтью в роли наблюдателя сидит на дереве на самой вершине Эмплвикского холма. Вот он слышит рев танка (советский Т-64) и лишь потом его видит. Фонариком он шлет нам морзянку. (К тому времени мы все выучим азбуку Морзе.) Затем Мэтью спускается с дерева и со всех ног летит к нам. Наша диспозиция на крышах — оттуда мы станем вести прицельный огонь. Долгие годы подготовки наконец приносят плоды. Мы досконально изучили деревню. Нам предельно ясно, как защитить ее. Каким-то образом (эта сторона плана никогда не была до конца продумана, но наверняка здесь не обошлось бы без помощи отца Эндрю) мы сумели собрать впечатляющий арсенал: польские автоматы, боеприпасы, ручные гранаты, мины. В самой верхней точке Костыльной улицы мы установили растяжку. На ней должен подорваться первый танк Если растяжка не сработает, заряд тротила можно подорвать вручную. Трое затаились на трех стратегически наиболее важных крышах. Как только мины взорвутся, мы уничтожим как можно больше русских, дружно закидав их гранатами. Затем поочередно уложим отступающую пехоту (мы не сомневались, что к этому времени могучая Советская армия, доселе почти не встречавшая сопротивления, начнет отступать). А после мы встретимся на базе (сборный сарайчик из гофрированного железа в саду Эндрю) и обдумаем, как справиться со вторым наступлением русских, которое неизбежно окажется более ожесточенным.

Все это ясно рисовалось в наших головах. Гораздо яснее, чем то, чему учили нас в школе. Война надвигалась, и мы должны быть готовы к ней. Мы даже не подозревали, что наша Война, когда она действительно начнется, будет вестись не на дорогах и улицах Эмплвика, а у нас дома, на наших кухнях, в наших спальнях. Да, это будет славная война. Но в ней не будет красивых взрывов. Не будет медалей, парадов, приветственных криков, свободы не будет. Но слава в ней будет. Славы на всех окажется более чем достаточно, только бы у всех достало желания ее получить. И прежде чем эта Война закончится, двое из нас будут мертвы.

Быть может, создалось впечатление, что в те дни наша жизнь сплошь состояла из тревожных приготовлений. Но не стоит думать, будто подготовке к спасению отчизны мы уделяли столько времени, что его не оставалось на то, чтобы оценить бесчисленные мимолетные прелести. Иногда мы только тем и занимались (а какое занятие может быть важнее?), что сидели и наблюдали за неспешными событиями, происходившими вокруг. Нагруженные муравьишки с трудом взбираются по муравейнику. Бабочки порхают с цветка на цветок Гребцы стремительно летят в своей лодке. Мы питали глубочайшее уважение к Природе во всех ее разнообразных проявлениях: от облаков до кедров, от коров до ползучих гадов. Сознательно или нет, но самые важные уроки в жизни мы получили у нее. Уроки упорства, добродетели, маскировки и умения приспосабливаться. Нет смысла бороться против порядка, установленного Природой. Мощь, которая принадлежит ей по праву, внушающую ужас силу Природы можно только направить, но не остановить. Матушка-Природа была нашей училкой. И в ее классе мы никогда не отлынивали — в классе, что раскинулся на паре акров кустарниковых зарослей, звавшихся Ведьминым лесом.