|
– И пошел вон. Я сегодня не в настроении.К такому повороту событий Валет меня не готовил. Пришлось в срочном порядке осваивать искусство импровизации.– Э-э… – замямлил я, не решаясь принять вознаграждение. – Так не годится.– Что? – Хашим округлил глаза.– Если вернусь, не отработав, хозяин побьет.– Ты чего несешь, сопляк? Бери, – он схватил мою правую руку и насыпал серебро в ладонь. – А теперь катись отсюда.– Господин Хашим, – не оставлял я попыток, суча ногами и трепыхаясь, ухваченный за шиворот, – мне нужно вам кое-что сказать. Пожалуйста.– Ну, – движение к двери остановилось, Хашим встряхнул меня и повернул лицом к себе. – Говори живее, что хотел.– Я… я… – мысли сбились в кучу, закипающая от адреналина кровь пульсировала в ушах. – Я. Ваш. Сын, – вымолвил наконец окостеневший от напряжения язык.– Чего?!– Сын, сын, – повторил я, словно это было заклинание, способное остановить время и дающее возможность перевести дух.– Ты, пацан, в своем уме? – Хашим сделал шаг назад и внимательно ко мне присмотрелся. – Кто тебе сказал такую чушь?– Мама, – ответил я, не раздумывая.– Да какая, к хуям, мама?!– Босс, у вас все нормально? – донесся из-за чуть приоткрытой двери голос охранника.– Пшел вон!– Слушаюсь.– Сколько тебе лет? Кто мать? – вернулся Хашим к прерванному разговору.– Мне девять лет. Маму звали Жанной.– Жанной, – повторил Хашим задумчиво. – Черт. По именам-то я их не очень… Кликуху знаешь?Я отрицательно покачал головой и вздохнул.– Вроде была у меня какая-то Жанна. Девять лет, говоришь? Н-да… Она живая еще?– Умерла, – шмыгнул я носом. – Месяц назад, от лихорадки.– Вот, блядь, всегда так, – хлопнул себя Хашим по ляжке. – Чуть что, ответственного не найти. Ну-ка, – он ухватил меня за подбородок и присмотрелся, насупившись. – Что-то не похож ты ни хуя. Хотя…– Мама говорила, вы – добрый человек, – попытался я сделать максимально проникновенный взгляд. – Она хотела, чтобы я вырос таким же умным, чтобы далеко пошел.– Правда? – Губы «отца» скривились в подобие улыбки. – Что она еще говорила?– Мама не часто об этом рассказывала, только перед смертью. Плакала все время. Жалела, что не сказала раньше. Думаю, она любила вас.– Хм, – Хашим развернулся и, качая головой, прошел к бару, чтобы наполнить опустевший стакан. – А знаешь, – начал он, звеня бутылками, – у меня ведь пять дочерей. Ну, насколько известно. Прямо проклятье какое-то, сука за сукой. Видеть их не могу. Работа, она, как ни крути, накладывает отпечаток. Сына я хотел в свое время, очень хотел, но не судьба, – он неожиданно остановился и посмотрел на меня серьезно. – Ты здоров?– Только краснухой болел.– Славно. А с глазами что?– Не знаю, – изобразил я улыбку. – Мама говорила: «Это солнечные лучики заблудились».– Лу- учики, – протянул Хашим, наливая очередную порцию спиртного. – Хех. Видишь-то нормально?– Отлично вижу. |
