Келлз был искусным наездником. Он сидел в седле легко и свободно, придерживая за талию Каролину, расположившуюся впереди него. Они ехали молча. Келлз вдыхал аромат ее волос и чувствовал себя вполне счастливым — сейчас он был в ладу с самим собой и со всем миром. Они медленно выехали из города и оказались на зеленом просторе. Из-за горизонта выплыла луна; ее серебристый таинственный свет заливал величественные пальмы, тихо шелестевшие у них над головой.

— Эта пещера где-то недалеко от города, — сказал Келлз. — Хуарес говорил, что я не пропущу ее, если буду придерживаться скалы, похожей на замок.

Они ехали по краю обрыва. Внизу белые пенные волны ласкали песчаный берег.

— Кажется, это здесь.

Каролина откинула за спину волосы и посмотрела туда, куда указывал ее спутник. Там, впереди, словно шея великана в белом воротнике прибоя, возвышалась черная скала, блестевшая от морских брызг. В лунном свете она действительно очень напоминала замок, замок крестоносцев, увенчанный мечом милосердия.

— Пещера где-то за скалой, не очень далеко от нее. Хуарес говорил, что отсюда к скале ведут самой природой вырубленные ступени. Думаю, что спуск где-то здесь.

Келлз помог своей спутнице спешиться. Она прекрасно смогла бы спрыгнуть сама, но оказаться в его объятиях, пусть на краткий миг, было слишком приятно, чтобы лишать себя такого удовольствия.

Они пошли вдоль обрыва, любуясь величественной панорамой, открывавшейся перед ними.

— Хуарес говорил, что тут неподалеку есть рыбацкая деревушка, где можно купить рыбы, овощей и фруктов. Я думаю, — с улыбкой добавил Келлз, — он говорил мне все это с надеждой на то, что я уведу сюда мою ненаглядную — предоставлю ему возможность приударить за Мариной.

Они шли неторопливо, в обнимку, и Каролина наслаждалась ощущением наконец-то обретенной свободы — свободы от страха, никогда не покидавшего ее в Гаване. Наконец-то они оказались вдали от людей, одни на берегу моря. В этот миг Каролина от души пожелала Хуаресу успехов в любви!

Очень скоро они отыскали уступы, по которым, точно по ступеням, они спустились вниз, к пещере из белого известняка. В самом деле, место было сказочное! Та часть пещеры, что выходила к морю, была просторной и светлой, с гладким каменным полом. От этого зала в глубь пещеры уходили извилистые коридоры, украшенные сталактитами и сталагмитами. Они не решились заходить слишком далеко, ибо в недра пещеры свет не проникал, там начиналось царство абсолютной тьмы.

Келлз оставил коня пастись на травке, оставил у ручья, сверкавшего в свете звезд. Травы хватило и для коня, и для того, чтобы устроить себе пахучее ложе.

— Для тебя это романтично? — со смехом проговорил Келлз.

— Вполне, — ответила Каролина. И, бросив на каменный пол свою ароматную травяную ношу, вышла полюбоваться морем.

Ветер играл ее волосами и подгонял к берегу белые барашки волн, похожие на пенное кружево.

— Остаться бы здесь навечно, — сказала она и обернулась к своему флибустьеру, упрямо отказывающемуся признавать себя таковым.

Какая-то птица, расправив крылья, летела прямо на луну; из моря, сверкнув чешуей, выпрыгнула рыбка и тут же скрылась в серебристой волне. Море, рыбы, птицы, а кроме них — никого.

— Мы проводили ночи во многих чудесных местах, — с ласковой улыбкой сказала она своему возлюбленному, — но в таком — никогда.

— Тогда пойдем в постель, — предложил он, скидывая с себя одежду, но шпагу на всякий случай оставил при себе.

Каролина быстро справилась с застежками своего черного костюма. Отбросив в сторону туфельки на красных каблуках, она стащила подвязки и чулки.