Кассия теребила застежки своего платья и, наконец решившись, спросила:

— Ты любил ее?

Грэлэм помешал угли в камине:

— Это было так давно. Нет, пожалуй, я ее не любил, а только желал. Она не похожа ни на одну из известных мне женщин. У нее представления о чести и верности, как у мужчины. — Де Моретон с трудом оторвал взгляд от тлеющих углей. — Она не умеет лгать, это большая редкость в женщине.

Кассия перевела дух — такую боль причинили ей его слова. Она медленно отошла в дальний угол комнаты и принялась раздеваться. Он смотрел на нее из-под опущенных век и внезапно ощутил, как его кольнуло чувство вины. Он рассказал ей правду о Чандре, но далеко не всю. До того как леди Чандра полюбила Джервэла, она была самой несгибаемой из всех известных ему женщин, самой безжалостной среди воинов общего пола. Ей чужды были понятия о снисхождении, о любой возможности уступки. Как подозревал де Моретон, вероятно, Джервэл и теперь вел постоянные баталии со своей прекрасной женой из-за первенства и власти в семье.

Отпивая мелкими глотками подогретое вино, Грэлэм ожидал, когда Кассия ляжет в постель. Странно, размышлял он, но при виде Чандры он не ощутил ни малейшего желания. Он в самом деле испытывал к ней и к ее мужу только дружеские чувства.

Перед его глазами мелькнула полоска нежной белой кожи, но Кассия тут же закрыла ее одеялом. Грэлэм поерзал на стуле, сердясь на самого себя за непрошеное желание, которое вызывала в нем собственная жена. Он размышлял о той сильной и бурной страсти, которую она пробудила в нем накануне и которой он не поддался.

Через некоторое время де Моретон поднялся на ноги и разделся. Он направился к постели, высоко держа единственную зажженную свечу, и, подойдя вплотную, принялся разглядывать свою жену. Волосы ее, мягкие и пушистые, разметались по подушке, рот был слегка приоткрыт. Она мирно и ровно дышала во сне. Можно ли осуждать Дайнуолда де Фортенберри за то, что тот увлекся этой внешне столь бесхитростной и хрупкой девочкой? Рыцарь скользнул в постель рядом с ней, стараясь лечь как можно дальше.

Королева Элинор сидела в солярии в окружении своих щебечущих дам. Каждый раз, когда взгляд Элинор падал на лицо Кассии де Моретон, на губах ее появлялась заинтересованная улыбка. Королева вышивала затейливый узор, наблюдая за девушкой уголком глаза, когда к ней подошла Чандра де Вернон.

События обещают быть занимательными, подумала она и навострила ушки, услышав колкое замечание из уст леди Джоанны, дочери графа Лестера.

— Вы бы на нее поглядели, — говорила Джоанна леди Луизе де Сансон, — когда она только приехала в Вулфтон. Могу вас заверить, что лорд Грэлэм был в ужасе, но, конечно, ему больше ничего не оставалось.

— Он правда женился на ней, когда она лежала на смертном одре? — Похожие на ягоды терна глаза Луизы блеснули жадным интересом.

— Да, — ответила Джоанна. — Вы бы видели выражение его лица, когда явилась эта тощая маленькая оборванка, похожая на грязного мальчишку-подростка с коротко остриженными волосами!

— Просто позор! — поддакнула Луиза.

— Как видите, она не слишком изменилась к лучшему, — ядовито добавила Джоанна.

Элинор, заметив, что и другие дамы прислушиваются к их разговору и тайком бросают любопытные взгляды на юную леди Кассию, решила, что пора вмешаться.

— Я нахожу ее совершенно прелестной, — сказала она нежным, но ясным и хорошо слышным голосом. — Лорду Грэлэму очень повезло.

Джоанна выждала с минуту, пытаясь понять общую реакцию на эти слова, потом сказала шепотом, разнесшимся далеко по комнате:

— Но лорд Грэлэм совсем иного мнения, ваше величество. Я слышала от леди Бланш де Блазис, сестры покойной первой жены Грэлэма, что леди Кассия даже пыталась бежать от него.